очень нудно 
66 
Я не мог предугадать, что этот день станет для нас последним. Вглядывался бы я в нее более внимательно, обнимал бы крепче? Нельзя любить сильнее, но мог ли я старательнее оберегать свое сокровище?
Никто не ответит.
Мы нашли маленькую собачку, съежившуюся и полуголодную, среди камней в наших утесах. Бьянка пришла в восторг. Наверное, это глупо, но мне кажется, мы оба почувствовали, что этот щенок — наша совместная собственность, ведь мы нашли его вместе.
Мы назвали его Фредом, и должен признаться, что с грустью наблюдал за его уходом, когда Бьянке настало время вернуться в Башни. Конечно, это правильно, что она забрала осиротевшего щенка к своим детям, чтобы он стал домашним питомцем. Я в одиночестве побрел домой, думая о ней, и попробовал работать.
Когда она вечером пришла ко мне, меня потрясло, что она так сильно рисковала. Только однажды она входила в мой дом, и больше мы не смели себе этого позволить. Она была в ужасном состоянии и совершенно измучена. Под плащом принесла щенка. И поскольку выглядела бледной, как призрак, я заставил ее сесть и налил бренди.
Она рассказала, едва шевеля губами, о произошедшем после нашего расставания.
Дети влюбились в собачонку. Они веселились с легким сердцем, пока не вернулся Фергус. Он отказался оставить в своем доме беспризорного беспородного найденыша. Возможно, я смог бы простить ему это решение, просто посчитав его твердолобым болваном. Но Бьянка поведала, что он приказал кому-то из прислуги убить щенка, невзирая на мольбы и слезы детей.
Сильнее всего он обрушился на девочку, юную Коллин. Опасаясь еще большей грубости, а возможно и физического наказания, Бьянка отослала детей и собаку к няне.
Затем разразился ужасный скандал. Она не все раскрыла мне, но дрожь и пылающие глаза сказали достаточно. Разъярившись, муж угрожал и оскорблял ее. И тут в свете лампы я увидел отметины на шее, где его руки сжимали ее.
Я ушел бы сразу. Чтобы убить его. Но ее ужас остановил меня. Никогда прежде и никогда потом за всю свою жизнь я не впадал в такое бешенство. Любить так, как я любил, и видеть, что она травмирована и напугана. Бывали времена, когда я вопрошал Бога, если бы тогда я убил его, могло ли все сложиться по-другому. Однако уже невозможно ничего поправить.
Я не покинул ее, оставался рядом, пока она плакала и рассказывала, что муж уехал в Бостон и вернется с новой, выбранной им лично гувернанткой. Он обвинил Бьянку в том, что она плохая мать, поэтому решил забрать у нее заботу о детях и их воспитание.
Если бы он угрожал вырвать ей сердце, то и тогда не нанес бы раны ужаснее. Она не увидела бы своих малышей, растущих в руках наемной прислуги под наблюдением жестокого честолюбивого отца. Больше всего она боялась за дочь, зная, что, если ничего не предпринять, когда-нибудь Коллин отправят куда подальше, выдав замуж, как ее мать.
Именно этот невыносимый страх подтолкнул ее к решению оставить мужа.
Бьянка осознавала, как рискует, предвидела скандал и потерю социального статуса. Но ничто не могло поколебать ее. Она вознамерилась забрать детей туда, где, она знала, они будут в безопасности. Пожелай она, и я отправился бы с ними, но она не просила и не взывала к моей любви.
Да этого и не требовалось.
На следующий день я собирался предпринять необходимые для отъезда меры, а она подготовить детей.
И тут она попросила сделать ее моей.
Я так долго желал ее. И все же пообещал себе, что не овладею ею. Той ночью я нарушил одно обещание и поклялся в другом. Любить ее вечно.
До сих пор помню, как Бьянка смотрела на меня, ясно вижу распущенные волосы и потемневшие глаза. Еще не коснувшись ее, знал, какова она наощупь. Еще не уложив в свою постель, знал, как она будет выглядеть там.
Теперь все это — только видения, самые сладкие воспоминания моей жизни. Звук воды и сверчков, запах диких цветов.
В тот бесконечный час я получил все, о чем может мечтать мужчина. Она воплощала и красоту, и любовь, и надежды. Соблазнительная и невинная, застенчивая и необузданная. Даже теперь ощущаю вкус ее рта, обоняю запах ее кожи. И до сих пор жажду ее.
Потом она оставила меня. То, что казалось началом, стало концом.
Я забрал все имеющиеся деньги, продал краски и холсты и купил четыре билета на вечерний поезд.
66 
