очень нудно 
22 
— Она сейчас в Эндерби.
— А где же слуги?
— Они там же. Лишь время от времени заходят сюда, чтобы убедиться, что все в порядке.
— Что все это значит?
— Тетушка Софи решила присмотреть за Долли, пока она не родит ребенка.
— Ребенка?
— Вашего ребенка! — сказала я, внимательно следя за выражением его лица.
Он недоверчиво уставился на меня.
— Что вы хотите сказать? — спросил он.
— У Долли будет от вас ребенок! Она очень этого хочет, так же, как тетушка Софи и Жанна. Да и моя мать говорит, что все не так уж плохо складывается.
Некоторое время он молчал, перебирая пальцами свою густую темную шевелюру, затем пробормотал:
— Долли!
— Вы говорили, что кого-то убили? — напомнила я.
— Я хочу, чтобы вы все поняли, но для начала… Долли… С ней все в порядке?
— Она живет у тетушки Софи.
— И она вам все рассказала?
— О том, что это ваш ребенок? Да!
— О, Господи! — тихо произнес он. — Какая неприятность!
— Она хочет этого и счастлива! У нее все будет хорошо: найдется, кому позаботиться о ней и малыше. А моя мать утверждает, что Долли никогда в жизни не была так счастлива. Расскажите же мне, что произошло с вами?
От сильного удара грома дом, казалось, задрожал.
— В такую грозу никто сюда не придет, — сказал он. — Давайте присядем и поговорим.
Я уселась возле него на ступеньку лестницы.
— Вы должны решить — либо вы прямо пойдете к своему отцу и расскажете ему о том, что я здесь прячусь, либо вы ничего не скажете и поможете мне.
— Сначала я хочу все выслушать. Я не думаю, что мне захочется рассказать об этом отцу. Мне кажется, я захочу вам помочь.
Он неожиданно рассмеялся и вновь стал похож на того веселого человека, каким был до того, как исчез отсюда. Мне было приятно сидеть рядом с ним.
— Сначала о Долли! Это случилось, знаете ли, неожиданно… Временами такое случается, вам это не понять…
— Мне кажется, я все-таки понимаю!
Он осторожно дотронулся до моего подбородка и взглянул прямо в глаза.
— Я был уверен в том, что вы очень умны! С того самого момента, как мы впервые встретились, мне хотелось, чтобы вы были немножко старше, немножко!
— Почему?
— Тогда я мог бы поговорить с вами, а вы могли бы понять меня.
— Я и сейчас могу понять.
Он улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
— Я должен рассказать обо всем случившемся. Мы остановились в лесу возле Ноттингема. У местного сквайра гостил племянник, и я убил его.
— Почему?
— Потому что я застал его, когда он схватил одну из наших девушек. Он бы изнасиловал ее! Он считал, что цыганские девушки — легкая добыча! Ли всего четырнадцать лет! Я знаю ее отца: он обожает свою дочь, и он добрый человек. Вы можете не поверить, но у цыган очень строгие моральные правила, а Ли — очень красивая девочка. Племянник сквайра, несомненно, приметил ее и специально выслеживал, ожидая момента, когда она останется одна. Он не знал, что я нахожусь рядом, но я услышал крик Ли и поспешил на помощь. Он уже разорвал ее блузу и бросил на землю. Я подбежал, схватил его, и мы покатились по траве. Я обезумел от ярости — к нему, и ко всем тем, кто называет себя благородными, считая, что это дает им право делать все, что угодно, с любыми девушками, если, конечно, они не принадлежат к их кругу! Когда я разделался с ним, его уже ничто не могло спасти… Я отвел Ли в табор. Ее отец хотел, чтобы мы немедленно снялись с места. Все считали, что это лучший выход из положения, но было слишком поздно. Нами уже занялось правосудие, и я был арестован по обвинению в убийстве…
— Но ведь это не было обычным убийством! Вы это сделали, защищая Ли! Суд должен был принять это во внимание!
— Вы считаете, что они бы приняли это во внимание? Этот сквайр обладает огромным влиянием на всю округу, а убитый был его племянником!
— Но изнасилование — это незаконное деяние!
— Разве это относится к цыганкам?
— Это относится ко всем! — подтвердила я. — племянник совершил преступление! Ли дала бы свои показания!
— Ее никто не стал бы слушать! Нет, я чувствовал, что для меня уже готовится петля, — улыбнувшись, он потер шею, словно ощущая прикосновение к ней веревки. — мне еще очень хочется пожить!
— И что же случилось?
— Перед тем как меня увели, Пенфолд, отец Ли, поклялся в том, что цыгане никогда не допустят того, чтобы меня повесили. Они узнали, в какой тюрьме меня содержат, и приготовили коня, который ждал меня поблизости на случай, если я сумею бежать. Они были уверены, что, если я предстану перед судом, со мной все будет кончено. Мне представился шанс: пьяный охранник, небольшая взятка. В общем, я выбрался, меня поджидал конь, и я убежал. Я хочу выбраться из этой страны! Здесь я никогда не буду в безопасности! Я пробирался к побережью мимо вас специально, поскольку решил, что Долли сможет мне помочь, но обнаружил, что дом пуст…
22 
