очень нудно 
24 
— Я открою вам секрет: я не цыган — по рождению, ни по воспитанию! Я присоединился к ним два года назад, потому что мне хотелось жить свободной жизнью. Мне никогда не нравились условности. Я хотел жить свободно, хотя у меня была возможность жить легкой жизнью, спать на перине из гусиного пуха и иметь обеды, как у лорда! Ну вот, не такая уж из ряда вон выходящая история! Вся разница в том, что не знатная, леди покинула свой дом и ушла к цыганам, а мужчина!
— Зачем вы это сделали?
— Я поссорился с братом: он на пятнадцать лет старше меня. Когда наши родители умерли, он стал в некотором смысле моим воспитателем, а я был бунтовщиком! Я убегал из школы, водился со слугами, вникал в их заботы, а после серьезной семейной ссоры понял, что мне не хочется так больше жить только потому, что мои предки сотни лет жили именно так. Я хотел быть свободным, сам себе хозяином. Я не желал подчиняться всевозможным абсурдным правилам хорошего тона и прочим обычаям и поэтому присоединился к цыганам. Они приняли меня, среди них я нашел самых верных друзей. Я полностью покончил со старой жизнью! Полагаю, с той стороны тоже не было особых сожалений: мой брат был рад избавиться от человека, не доставлявшего ему ничего, кроме неприятностей. Дело в том, что я не люблю сидеть взаперти — ни за железной решеткой, ни за решеткой предрассудков!
— Я понимаю вас!
— Ну что ж, возможно, бесполезная жизнь завершится бесславным концом!
— Не говорите так! — воскликнула я. — В любом случае она не была бесполезной. Вспомните, что вы, по крайней мере, сумели спасти Ли! К тому же я не думаю, что ваша жизнь кончается, вы вполне можете выбраться из страны. Доберитесь до Харвича: я уверена, что вы сможете оттуда пробраться в Голландию. У вас есть конь?
— Я взял на себя смелость поставить его в конюшню. Там я накормил и напоил его. Он отдыхает, готовится к дальнему путешествию, Бог знает куда!
— Вы должны попасть в Харвич! Поезжайте туда проселками. Вас не подумают искать вдоль восточного побережья, и у вас появится шанс!
— Я отправлюсь с наступлением темноты! Могу ли я верить в то, что вы никому не сообщите обо мне?
— Конечно!
— Может быть, отлежаться в укрытии, пока немножко не поутихнет эта шумиха?
— Отправляйтесь этой же ночью! — посоветовала я и добавила:
— Я буду думать о вас!
— Это будет утешать меня и придаст решимости стремиться к цели, а когда вы станете постарше, у меня будет много историй, которые я расскажу вам!
— Расскажите сейчас: я ненавижу ожидание.
— Я тоже, но придется подождать!
Некоторое время мы сидели молча. Я заметила, что уже давно не гремит гром да и дождь шумит не так сильно.
— Я должна идти, — нерешительно произнесла я. — Никто не должен знать, что я была здесь. До свидания, удачи вам! Здесь вы будете в безопасности весь день.
— Буду осторожен… и отправлюсь, как только стемнеет. Спасибо, моя маленькая милая девочка! Я буду постоянно думать о тебе, моя прекрасная юная благодетельница!
Джейк осторожно взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал в лоб. Я была очень взволнована. Мне хотелось так много для него сделать, но единственное, что от меня требовалось, — это молчать.
Я прошла через холл. Остановившись у двери, я оглянулась и улыбнулась ему. И вдруг испугалась, представив себе, что вижу цыгана Джейка в последний раз.
Когда я добралась до дома, там уже беспокоились. Где я была? Мать уже послала карету в Эндерби, чтобы меня привезли назад.
— Дорогая мамочка, я ведь не сахарная!
— Но там сказали, что ты уже ушла!
— Я спряталась от дождя!
Она пощупала рукав моего платья.
— Ты насквозь мокрая! — забеспокоилась она. — Где там мисс Ренни? Ах, мисс Ренни, проследите за тем, чтобы Джессика немедленно пропарила ноги в горячей воде с горчицей!
— Конечно, миссис Френшоу. — Я запротестовала:
— Но это же глупо: я всего лишь промокла.
А про себя я подумала: значит, они послали за мной карету? Предположим, кто-то видел, как я захожу в Грассленд. Предположим, кто-то зашел туда и увидел Джейка. От этой мысли мне стало дурно. Я должна защитить его.
Я сидела, переодетая в сухое платье, задрав его выше колен и погрузив ноги в горячую воду с горчицей. Время от времени мисс Ренни подливала горячей воды в ведро, когда она, по ее мнению, остывала.
— Вам следовало оставаться в Эндерби! Вас привезли бы домой в карете.
24 
