очень нудно 
46 
– Примерить – еще не значит купить, – шептала себе Нелл, раздеваясь до практичных хлопчатобумажных трусиков.
«Насчет розового Майя не ошиблась», – подумала она, натягивая слаксы. Яркие цвета всегда улучшают настроение. Но вот топ – совсем другое дело. Носить без лифчика столь облегающую вещь неприлично. А спина… Она посмотрела в зеркало через плечо. Спины у топа практически не было.
Ивен никогда не позволил бы ей надеть вещь столь откровенную и вызывающую.
Мысль об Ивене заставила ее вздрогнуть и выругаться.
«Не сметь вспоминать!» – велела она себе.
– Ну, как ты себя чувствуешь в этом наряде?
– Нормально. Майя, наряд замечательный, но я не думаю…
Не успела она закончить, как занавеска отдернулась. Майя стояла, держа в руке босоножки и задумчиво постукивая себя пальцем по губам.
– Отлично. Девушка из соседнего дома, шикарная и непринужденная. Добавь к этому обувь. И вон ту сумочку для полноты картины.
«Как будто я участвую в военной кампании под руководством генерала-ветерана, – подумала Нелл. – И мне, рядовому пехотинцу, остается только подчиняться приказам».
Через двадцать минут ее поношенные джинсы, майка и тапочки лежали в фирменном пакете. Остатки наличных уместились в сумочке величиной с ладонь. Длинный ремень был перекинут через плечо, а сама сумочка болталась на бедре. Просторные слаксы полоскал легкий ветерок с моря.
– Ну как? – снова спросила Майя.
– Замечательно. Но мне ужасно стыдно. – Нелл пошевелила пальцами в новых босоножках.
– Вот и отлично. А теперь давай купим сережки для полноты картины.
Нелл только рукой махнула. День независимости, напомнила она себе. Гулять так гулять. Серьги из розового кварца полюбились ей с первого взгляда.
– Почему сережки так добавляют уверенности в себе?
– Украшения подтверждают, что мы ощущаем собственное тело и ждем, что остальные тоже ощутят его. А теперь давай прогуляемся по берегу и понаблюдаем за реакцией публики.
Нелл потрогала пальцем бледно-розовые камни, свисавшие с ее ушей.
– Можно задать вопрос?
– Валяй.
– Я прожила здесь месяц и за все это время не видела тебя с мужчиной. Неужели ты ни с кем не встречаешься?
– В данный момент меня никто не интересует. – Майя приставила ладонь ко лбу и осмотрела пляж. – Да, я встречалась с одним человеком. Но это было в моей прежней жизни.
– Ты любила его?
– Да. Очень.
– Извини. Я не хотела лезть не в свое дело.
– Это не тайна, – небрежно ответила Майя. – Рана давно исцелилась. Мне нравится быть самой себе хозяйкой, управлять собственной судьбой, принимать решения и делать выбор. Для прочной связи требуется некое количество альтруизма. А я по природе создание эгоистичное.
– Это неправда.
– Щедрость имеет свои пределы. – Майя шагнула вперед, подставив лицо ветру. – И не имеет с альтруизмом ничего общего. Я делаю то, что мне нравится – опять же из чистого эгоизма, – и не собираюсь в этом раскаиваться.
– Видела я эгоистов… Майя, ты можешь делать то, что тебе нравится, но никогда не причинишь человеку боли, во всяком случае, намеренно. Я наблюдала, как ты разговариваешь с людьми. Они доверяют тебе, поскольку знают, что могут это сделать.
– Не причинять боли – это условие, с которым я получила свой дар. Как и ты свой.
– Не понимаю. Нет у меня никакого дара.
– Именно поэтому ты сочувствуешь больным и отчаявшимся, – продолжала Майя, не слушая ее. – Сестренка, все, что случается с нами, имеет цель. Все наши дела и поступки говорят о том, кто мы и какова наша сущность.
Нелл отвернулась и посмотрела на море, на скользившие по нему яхты, воднолыжников и любителей серфинга, весело катившихся на гребнях волн. «Можно отвернуться, не обращать на слова Майи никакого внимания, – подумала она. – И жить спокойной и нормальной жизнью».
Но можно получить нечто большее.
– В ту ночь, когда я оставалась у тебя… в ночь летнего солнцестояния… Я видела тебя на скалах, но убедила себя, что это мне приснилось.
Майя не обернулась. Она продолжала спокойно любоваться океаном.
– Ты хочешь поверить в это окончательно?
– Сама не знаю. Этот утес мне снился. В детстве я часто видела сны, но либо не обращала на них внимания, либо прогоняла из памяти. Но когда я увидела картину – скалы, маяк, твой дом, – мне захотелось очутиться там. И когда я сюда приехала, я почувствовала себя так, словно вернулась домой.
46 
