очень нудно 
104 
Несколько мгновений спустя оборотень вырвался из зарослей и едва не рухнул от облегчения, найдя Люсию целой и невредимой. Хотя Гаррет тщательно обшарил валькирию внимательным взглядом в поисках возможных ран, на лук нацеленный в его сторону едва обратил внимание.
Ликан был без обуви и рубашки, глубокие царапины пересекали грудь, след от зубов перевертыша на руке покраснел и воспалился. Массивные плечи поднимались и опускались в бурном дыхании.
Облик зверя ярко мерцал по всему телу, так же как в памятную ночь в Вал Холле.
— Ну же давай… выстрели в меня, Лауша.
Его голос уже начал меняться.
Я должна. Если не сделаю этого сейчас, то уже никогда не смогу стрелять снова. Этот лук никогда больше не окажется в ее руках. С той жизнью, которую она вела прежде, будет покончено. Стреляй в него, Люсия!
Вместо этого валькирия отступила, затем еще, пока не уперлась спиной в увитый стеблями камень. Больше бежать некуда. Нападай или покоряйся. Нервно сглотнув, она сильнее натянула тетиву.
А затем взглянула в его лицо и увидела напряженно сдвинутые в ожидании брови. Гаррет ожидал выстрела. Валькирии всегда было неприятно причинять боль МакРиву. Задолго до того, как она влюбилась в него.
Ах, Фрейя, я не могу этого сделать. Она ослабила натяжение.
— Я-я не могу.
Я люблю его. С первого мгновения их встречи… это было неизбежно.
— Стреляй! — Гаррет бросился в ее сторону, пытаясь спровоцировать. — Лауша, выпусти стрелу… единственный способ спастись от того, чтобы я не взял тебя.
Внезапно подул ветер, и лунный свет проник сквозь навес из листьев. Серебряный луч пронзил Гаррета, и он задрожал, словно в лихорадке.
— Луна… притягивает меня. Ты не представляешь, с какой… силой. Ты не можешь этой ночью предпочесть меня своим обетам? Всего лишь раз, будь ты неладна!
Люсия медленно покачала головой:
— Нельзя.
— Дьявол, тогда стреляй в меня! — Гаррет, запустив пальцы в волосы, выглядя доведенным до отчаяния, диким. — Черт возьми, я не знаю, что еще сделать!
Впервые за все время их знакомства МакРив выказал перед Люсией неуверенность, нерешительность. Но даже теперь, когда луна манила его, он изо всех сил сопротивлялся ее зову. Гаррет ждал этой ночи более девяти сотен лет — однако предпочитал скорее получить стрелу между глаз, чем овладеть валькирией в момент полного обращения.
Судьба найдет способ… Несколько долгих минут МакРив стоял, свесив голову на грудь. Когда он наконец выпрямился, его глаза светились льдисто-голубым, клыки и когти удлинились. Широкая грудь, покрывшаяся испариной, блестела в лунном свете. Вздыбившийся член отчетливо выпирал под тканью джинсов.
Зверь предстал во всей красе; совсем скоро МакРив потеряет над ним контроль. Осознав это, Люсия с удивлением почувствовала то, что никогда не думала испытать в такой момент, — вожделение.
Сильное, опьяняющее, бесспорное вожделение. Ее когти загнулись, рядом ударила молния, проделав дыру в лиственном навесе, впустив еще больший поток сияющего лунного света.
На какую-то долю секунды валькирия утратила концентрацию. С непостижимой скоростью Гаррет метнулся к ней, отведя стрелу в сторону. Прежде чем она успела как-то отреагировать, ликан схватил ее и крепко прижал к себе, его руки и рот, казалось, были повсюду, разжигая в Люсии ответную страсть. Когда оборотень отобрал лук и колчан, отбросив их за ненадобностью, она закричала:
— МакРив, нет! Ты должен сопротивляться!
Жестким, звериным голосом Гаррет прорычал:
— Женщина, ты для меня — все на свете! — Он намотал ее волосы на кулак, вынуждая Люсию встретиться глазами со своим неистовым пронзительным взглядом. — Почему я не могу быть тем же для тебя? Позволь отметить тебя как свою пару. Выбери меня этой ночью…
Его запах, его желание. Необузданность Люсии — та самая темная сторона ее натуры, которую она пыталась скрыть, погасить в себе, — вспыхнула с удвоенной силой, чтобы встретиться с его зверем. Как будто всю свою жизнь, так же как и Гаррет, она ждала именно этого.
Каждая клеточка моего тела просит меня согласиться… ответить ему.
Касаясь губами шеи Люсии, он пророкотал:
— Как же я жаждал тебя.
У нее перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, Люсия пыталась воскресить в памяти возможные последствия, изо всех сил стараясь вспомнить, почему все происходящее неправильно, но разум уже не подчинялся.
104 
