очень нудно 
88 
А «позаимствованный» у фей колчан? Гаррет мысленно усмехнулся. И то и другое было оценено по достоинству.
В течение почти двух недель МакРив внимательно изучал Люсию, продолжая углубляться в ее прошлое. И каждый день приносил что-то новое и удивительное.
Она подробнее рассказала ему о противнике, которого Никс послала ее убить, Кроме Круахе.
— Зараженные Круахом испытывают непреодолимое желание самыми ужасными способами принести в жертву тех, кого любят. И чем сильнее чувство, тем больше они хотят уничтожить предмет своей любви. Круах может управлять разумом, вынуждая других видеть то, что он хочет им показать. Их глаза становятся молочно-белыми — так можно понять, что они потеряны.
— Как он это делает?
— У него сила бога. И с каждой жертвой в его честь он становится могущественнее. Всякий раз, когда кромиты — человеческие приверженцы Культа Смерти — призывают его, они молятся со словами: «Ему мы жертвуем, его мы восхваляем».
Люсия заметила, что в жизни не смогла бы вообразить худший апокалипсис — потому что насланное богом безумие обрушится на мир, извращая самую чистую любовь и переиначивая ее во зло и смерть.
Валькирия полагала, что dieumort — это стрела. Теперь Гаррет считал так же. Если Круах может заразить любого, то имеет смысл нанести ему смертельный удар издалека.
Это ликан и планировал сделать. Один. Чем больше она рассказывала ему о Круахе, тем больше Гаррет убеждался в своем решении: ни за что не позволять Люсии приблизиться к нему. Но она все еще должна открыть ему, где найти бога.
Как-то ночью после долгих уговоров Гаррет вытащил из Люсии признание, что она спала только с одним мужчиной.
— Если у тебя за все это время был секс только с одним парнем, — сказал он, — тогда ты, должно быть, сильно любила его.
Валькирия отвернулась с внезапно побледневшим лицом.
Так вот в чем дело. Мужчина причинил ей боль.
— Или секс вызвал у тебя такое отвращение, что ты предпочла присоединиться к ордену скадианок и воздерживалась от близости более тысячи лет.
Люсия вздохнула, выглядя утомленной с бледными тенями под глазами. Между продолжающимися кошмарами и ухаживаниями Гаррета, у нее не оставалось возможности полноценно выспаться. Фактически только к рассвету, когда мучительные сновидения ослабевали, она впадала в глубокую, почти коматозную дрему.
— МакРив, не можешь просто оставить все как есть?
Он пообещал закрыть эту тему, но, естественно, не смог. Зверь в нем должен знать наверняка, насколько плохо все обернулось для Люсии. И кем был тот мужчина.
Чтобы я изничтожил его…
Телефонный звонок прервал мысли Гаррета. Лаклейн. Наверняка хочет узнать, каких успехов добился брат в преддверии полнолуния. Одним словом: никаких. Однако вызов послужил долгожданной отдушиной.
Гаррет произнес в трубку:
— Что новенького у вас с королевой?
— Вчера взяла меня с собой в торговый центр, — отозвался Лаклейн, явно сдерживая дрожь в голосе. — Указала на мальчика со словами: «Думаю, что хочу такого». Так непринужденно, что я уже начал гадать, где мне достать маленького смертного? Но она подразумевала… имела в виду ребенка — нашего ребенка.
— Ты все еще боишься сделать малыша своей подруге? Подумай, брат, как можно считать ее хрупкой, если она снесла голову Деместриу?
— Ар-р-р! Нет. И ты туда же!
Если честно, Гаррет не имел права так подшучивать над братом. Он сам, до того пока не узнал, что валькирии не беременеют, если только регулярно не употребляют обычную пищу, собирался принимать необходимые меры предосторожности.
— В любом случае я звоню не для того, чтобы говорить обо мне. Как у тебя дела с Лучницей?
Гаррет потер затылок.
— Я был так занят, гоняясь за ней, что ни разу не остановился, чтобы подумать, нравится ли она мне на самом деле, не имел ни малейшей возможности выяснить это.
— Ну, а теперь, когда у тебя появилась возможность?
Секундное колебание. Затем Гаррет признался, понизив голос:
— Она нравится мне.
Все в ней. С каждым днем Гаррет тонул все глубже, очарованный своей прекрасной, совершенной подругой с темными сверкающими глазами.
— Она умна. — Скорость, с которой Люсия изучала гаэльский, выходила за рамки обычного. — И мне нравится, что она так горда.
Он никогда не думал, что будет желать настолько независимую женщину, но теперь, поближе узнав Люсию, Гаррет никогда бы не согласился на меньшее.
88 
