116 
«О, Боже, — подумал Себастьян, — лучше бы я обменял это предательское виски на какой-нибудь добрый, честный шотландский эль».
Он протер глаза, зевнул и застыл, когда все его мысли были разом вытеснены тревогой за Пруденс. Он вспомнил, какой надменной и безжалостной была она в день их неожиданной встречи в горах: холодный, презрительный взгляд; разметавшиеся по плечам волосы и пистолет, наведенный недрогнувшей рукой ему в грудь.
Себастьян сел, озираясь по сторонам в поисках своей жены, и волна нежности захлестнула его.
Пруденс прилегла под бочок к толстой овце и, вытянув ноги, спала сном младенца. Волосы упали ей на лицо. Под глазами залегли голубые тени. Очки наискось висели на носу. Она была похожа на растрепанную куклу, некогда любимую, а затем сломанную и брошенную каким-то беспечным ребенком. Овца с видимым удовольствием жевала мех ее накидки.
Огонь в камине догорал. Себастьян поднялся и перешагнул через храпящего Джейми. Он опустился на колени рядом с Пруденс, отодвинув осколки глиняной кружки. Свет угасающего огня ласкал тонкие линии ее лица.
— Моя жена, — пробормотал он, смакуя слово, которое он украл за такое короткое время.
Себастьян поднял ее на руки Овца с неохотой выплюнула полюбившийся ей мех. Пруденс сонно обвила руками его шею и уткнулась лицом в плечо. Тепло ее тела напомнило ему, что она была не фарфоровой куклой, которая могла рассыпаться в его неловких объятиях, а женщиной из плоти и крови, соблазнительной и желанной.
Он положил Пруденс на кушетку и склонился к ней Ее тихое дыхание шевелило волосы на его висках. Себастьян со стоном прижался ртом к ее губам.
Пруденс проснулась и зашевелилась, когда ее обдало запахом табака и виски и теплые губы прильнули к ее губам. Тяжелые веки, затрепетав, приоткрылись.
— Спокойной ночи, миссис Керр, — прошептал Себастьян.
Он снова осторожно перешагнул через Джейми и опустился на пол рядом с овцой на то место, где только что спала Пруденс, не замечая обращенного к нему изумленного взгляда своей жены.
ГЛАВА 26
Тайни сбросил большой сундук к ногам Себастьяна, кряхтя от натуги.
— Вот. Тут все. Джорди потрудился на славу.
Чумазый разбойник выступил вперед из-за широкой спины Тайни, покраснев от похвалы.
Тусклый молочно-белый свет едва просачивался с покрытого серой пеленой мрачного неба. Жалкие ветхие домишки нищей деревеньки, зябко нахохлившись, жались друг к другу в промозглой зимней сырости. Снег таял в грязных лужах. Пруденс подпрыгивала на месте, чтобы согреться. Они стояли на дороге перед коттеджем Грэхемов. Заспанная маленькая девочка с худенькими ручками, торчащими из рукавов выцветшего жакета, наблюдала за ними с соседнего крыльца. Себастьян с возбужденно горящими глазами в нетерпении опустился на колени возле сундука. Пруденс небрежно ткнула в него ногой.
— Что это?
Он усмехнулся ей.
— Твое приданое.
— Мое приданое не было бы таким тяжелым. Я унаследовала дворянский титул, а не сокровища.
Себастьян расстегнул кожаные ремни.
— Тогда считай это свадебным подарком от моего дорогого деда.
Он откинул крышку и Пруденс ахнула. Тайни восхищенно присвистнул, глядя, как золотые монеты полились из сундука звенящим потоком. Себастьян с наслаждением погрузил в них руки. Золото протекало сквозь его пальцы огненными струями.
Джейми упал на колени перед сундуком и зачерпнул горсть монет.
— На несколько штук я мог бы купить отличного пони.
Себастьян взъерошил волосы и радостно воскликнул:
— Ты можешь купить самого прекрасного коня в Шотландии. Мой дорогой дед счел возможным разморозить все наши счета.
Тайни поскреб голову.
— Он сделал это. Старый ублюдок и вправду сделал это. Как ты это устроил? Пообещал ему своего первенца?
Улыбка Себастьяна сникла, и он виновато взглянул на Пруденс. Она поняла причину королевской щедрости д'Артана, и ее шея и лицо покрылись лихорадочными красными пятнами.
Джорди вытащил толстый сверток из рубашки.
— Другой прислал вот это.
Себастьян развернул сверток дрожащими руками.
Пруденс поправила очки и холодно, чтобы не выдать перед Себастьяном своего отчаяния, произнесла:
— Ты получил то, что хотел? Теперь ты отошлешь меня обратно?
Джейми и Тайни изумленно уставились на нее. Себастьян, хмурясь, читал письмо, пробегая глазами строчки, написанные мелким изящным почерком.
116 
