Последние отзывы

  31  

Кофе по-турецки мог послужить хорошим началом.

Лицо Элизабет окружили клубы горячего пара; она подула на чашку, сделала один глоток, другой, третий… Отодвинув чашку к краю стола, она вытащила из сумочки свои записи.

— Выбор учебника меня несколько смущает, лорд Сафир. — Подняв голову, она встретила его насмешливый взгляд. — Шейх дает очень мало указаний, как доставлять удовольствие мужчине.

Рамиэль пригубил кофе из своей чашки, вдохнув густой сладкий аромат, горько-сладкое напоминание о том, что он когда-то принимал как должное.

— «О, вы, мужчины, — начал цитировать он вполголоса, — готовьте женщину к наслаждению, ничего не упускайте, ни малейшей детали, если хотите добиться вашей цели. Исследуйте ее с великим усердием, полностью отдавайтесь этому, и пусть ничто не отвлекает ваши мысли… И только после этого приступайте к делу, но помните: начинайте не раньше, чем ваши поцелуи и любовные игры возымеют действие».

Он нарочито медленно поднес чашку к губам и выпил. Густой напиток был горячим и влажным, именно таким, каким она должна чувствовать фаллос, проникший в ее глубины. Элизабет смотрела на него, внешне спокойная, даже умиротворенная. Ее торчащие соски туго натягивали мягкий бархат.

— А вам не кажется, что мужчину тоже сначала требуется подготовить, миссис Петре?

— Вы хотите сказать, что и мужчин, и женщин возбуждают одни и те же ласки?

— И у тех, и у других есть груди, губы, бедра… — Он легко провел пальцем по краю чашки.

— Значит, вы считаете, что мужчина возбуждается, когда женщина целует его щеки… — Они перешли границы, разделяющие преподавателя и студента. Он это знал, да и она тоже. Он заронил зерна сомнения в ее душу насчет ее мужа… да и насчет себя самого. — И покусывает соски у него на груди?

Рамиэль почувствовал жар в паху.

— Я знаю, что мужчину возбуждают поцелуи и покусывания, миссис Петре.

Она прикрыла глаза, спасаясь от его обжигающего взгляда.

— Я еще могу понять, что мужчине приятно, когда женщина ласкает и щекочет нижнюю часть его тела, но я не представляю себе, почему мужчине может быть приятно, когда целуют его пупок и… скажем, бедра.

Сам Рамиэль хорошо знал, какое огромное наслаждение чувствует мужчина, когда женщина целует ему пупок и бедра. Перед глазами появились воспоминания о гаремных удовольствиях, его первые нежные попытки исследования женского тела, раскинутые женские ноги, неудержимо рвущийся член, когда его пальцы погружаются в мягкие шелковистые волосы вокруг лона, а сам он отдается первому экстазу жаркого влажного рта. Он хотел снова пережить эти невинные радости уже с Элизабет Петре.

— А разве вам не доставляет удовольствия, когда вам целуют пупок и бедра? — спросил он тихо, с затаенной страстью в голосе.

— Я…

Глаза Рамиэля призывали Элизабет сказать правду, она не могла обмануть его.

— Я не знаю, мне никогда их не целовали.

— А вы не чувствуете возбуждения, представляя себе, что у вас целуют эти места?

Тлеющее полено с треском вспыхнуло в камине. Она вздернула подбородок, готовая встретить насмешку.

— Да, чувствую. А вы сами не возбуждаетесь, представляя себе, как вас целуют там?

У Рамиэля перехватило дыхание.

— Да, меня это необычайно возбуждает.

— А мужчине нравится, когда женщина кусает его руки?

Жаркая чувственность, зарождавшаяся между ними, внезапно исчезла.

— Кусает его руки, миссис Петре? — переспросил он с ехидством. — Шейх не рекомендует доходить до каннибализма.

— Прошу прощения. Так мужчине нравится, когда женщина покусывает его руки?

Губы Рамиэля скривились в циничной усмешке.

— Боль тоже иногда доставляет наслаждение.

— Когда?

— Боль, причиняемая мужчине… или женщине?

Запас ее легендарной британской выдержки подходил к концу.

— Мужчине.

— Когда мужчина доводит женщину до экстаза…

— Простите, я хотела бы записать это, одолжите мне вашу ручку.

Элизабет пыталась бежать, бежать от себя самой. Она умела быть матерью, но боялась быть женщиной.

Явное пренебрежение к жене, выказанное Эдвардом накануне на балу, вкупе с тем, как он отослал ее домой, рассказало Рамиэлю все о шестнадцати годах ее супружеской жизни. Эдварду было наплевать на нее… а ей нет.

Сколько бессонных ночей провела она, дожидаясь мужа? Как она поступит, когда его тайна раскроется? Черт! Вся прислуга знала о сексуальных предпочтениях Эдварда Петре. Как можно быть такой наивной?

  31