10 
Она порядком промокла, когда добежала до спасительного навеса «Маргаритки». Навстречу ей поспешил метрдотель.
– Меня здесь ждут, – запыхаясь от бега, проговорила Ник.
– Я знаю, мисс Колдер.
Бросив на себя взгляд в зеркало, Ник сняла пальто. Ну и видок! Мокрая крыса. Не беда. Деловые встречи кончились, а Белл с Аби как-нибудь перебьются.
– Сюда, мисс Колдер. Ее Высочество ждет вас.
Ник сдержала улыбку. Она не тешила себя иллюзией, что он ее помнит. Она здесь была полгода назад. Это ее сестрица. Что-то она не припомнит, чтобы у Белл был титул, если только Аби не заделался претендентом на трон у себя на родине, но этим снобам-метрдотелям из шикарных ресторанов Нью-Йорка хоть кол на голове теши.
Несмотря на дождь, Белл, как и обещала, заказала столик в солярии. Больше здесь не было ни души. Да и кому охота сидеть под стеклянным колпаком, по которому барабанит дождь. Но здесь уютно.
Белл сидела за столиком в загородке; на столике горели свечи.
Увидев Ник, она помахала ей рукой.
– А вот и ты! – радостно воскликнула она и вышла из-за столика, чтобы обнять сестру.
Они сели, и Белл стала рассказывать о своих детишках, племяннике и племяннице Ник, которых та очень любила.
Появился официант с бутылкой.
– Я заказала «Шираз», – сообщила Белл. – Ты как? Я решила, что красное идет к дождливой погоде.
– Сидеть под колпаком как при потопе тоже? – засмеялась Ник.
– А тебе не нравится? Что ты. Здесь так славно. Господи, Ник, ты только глянь на свои волосы!
– К счастью, мне на себя не приходится смотреть, – парировала Ник. – Это ты обречена созерцать меня в виде Медузы.
– Да я не о том. Наоборот, все эти колечки и завитушки. Тебе так и надо ходить. Жуть как сексуально.
Официант торжественно открыл бутылку и протянул Белл пробку. Та улыбнулась и замахала руками.
– Я доверяю тебе, Джордж. Наливай. Нас с сестричкой мучит жажда. – Когда бокалы были наполнены, она обратилась к сестре: – Как твои деловые встречи?
Ник вздохнула, подняла свой бокал и сделала глоток.
– Скажу только, что Аби очень вовремя предложил мне работу.
– То есть ничего возбуждающего?
– Этот парень из ООН оказался вторым помощником первого помощника… – Она скроила кислую мину, – Короче, он положил глаз на секретаршу французской делегации и решил, что было бы высшим шиком, если бы я написала для него десяток любовных посланий.
– Он хотел, чтобы ты писала за него любовные письма? Это как? Ты Сирано, а он… как того другого парня из этой старинной пьесы звали?
– Он еще страшно изумился, когда я ему сказала, что я переводчица, а не из бюро знакомств. – Ник хлебнула еще вина. – Потом я потопала к другому заказчику. Здесь и того лучше. Оказывается, речь идет не о стихах.
– Не о стихах?
– О стихотворении. Сонете. Четырнадцать строк. Автор декадентский поэт начала века. Сколько времени вам понадобится на перевод, спрашивает он. Почему вы не обратились к кому-нибудь с испанского отделения, спрашиваю я. Им это раз плюнуть.
– Ты расстроена?
– А ты как думаешь, – ответила Ник, вынимая из сумочки приглашение и разрывая его. – Две встречи. Целое утро. А в результате: nada, niente, nicht. Гуляйте.
– Хорошо, что я заказала обед, – подмигнула Белл.
– Лучше, чем предложение о работе. Ты хоть что-нибудь о ней можешь сказать? Что это такое? Переводить какие-то документы?..
– Нет-нет. Нечто посущественней. Аби говорил, что это на несколько недель, а то и месяцев, какой-то бизнес на международном уровне. Французские бабки, итальянские бабки… Кто их разберет, – говорила она, разворачивая огромные карты меню, принесенные официантом. – Я поняла только одно – что это в твоем духе.
– Этот человек друг Аби?
– Ммм. Что будем есть? Здесь утки просто чудо.
– Иностранец?
– Не думаю, – проговорила Белл, не отрываясь от меню. – Разве лучшие утки не местные? С Лонг-Айленда?
Ник вдруг осенило. У сестры что-то на уме. Кто на сей раз?
– Анабелл!
– Что?
– Кто этот человек?
– Я же тебе говорила. Я не знаю подробностей. О, у них есть гребешки. Это такая вкуснятина… пальчики оближешь…
– Не может быть, чтоб ты совсем не знала. Он американец? Или иностранец?
– Кажется, и то и другое. – Белл подняла меню выше. Ник видела только ее макушку. – Так что же возьмем, утку или гребешок? О Боже, всегда надо решать. – Она произносила это несколько драматичней, чем надо. – Вот что сделаем, – воскликнула она, подзывая официанта, – закажем и то и другое, а потом поделимся.
10 
