7 
– Подожди, – прошептал он.
Но она не отпускала его – запустила руку под пиджак и расстегнула на нем рубашку с такой яростью, что запонки полетели на землю. Он затаил дыхание, чтобы совсем не потерять голову, но она не давала ему передышки. Он понимал силу ее желания. Он и сам хотел только одного – обнимать, целовать, прижиматься, но это было не в его правилах. Он никогда не позволял себе таких безумств. Можно потерпеть. Надо отвести ее к себе в комнату.
Он поцеловал ее и погладил по голове.
– Идем ко мне в комнату, – пробормотал он, но она яростно закачала головой.
– Нет, в доме не могу. Мне…
Хорошо, она боится на кого-нибудь наткнуться. Ему это тоже ни к чему.
– Идем в конюшню, – проговорил он и, не дожидаясь ответа, повлек ее к отдаленным хозяйственным постройкам.
– Подожди, – сказала теперь она, и он решил, что она передумала, но она нагнулась и сняла туфли.
Он подхватил их, и они побежали по сырой траве. Она тихо смеялась, и он остановился, схватил ее и поцеловал.
Луна скрылась за облаками, и в небе остались одни звезды, но Александр знал дорогу. В здании конюшни была небольшая конторская комнатка. Они с Чином заключали там договора. Контора как контора. Без претензий. Стол, стул, диван. Старый кожаный. Не очень большой, но заниматься любовью на нем вполне удобно.
Он отведет ее туда, разденет и вопьется в ее пухлые горячие губы и будет ласкать ее без устали, а потом гости разойдутся и они незаметно проберутся к нему в комнату и будут резвиться всю ночь.
В конюшне приятно пахло лошадьми и кожей. Конь фыркнул, когда Александр открыл ворота. Он провел Николь через всю конюшню к задней комнате.
– Александр? – прошептала она.
Она знает его имя, а он ее не знает. Он хотел спросить, но какое значение это имеет сейчас? Вместо этого он взял ее руку и приложил к себе.
– Чувствуешь, что ты со мной делаешь, милая?
– А ты чувствуешь, что ты делаешь со мной? – пробормотала она и положила его руку себе на грудь.
Его рука ощутила твердые набухшие соски. Он замычал, крепко поцеловал ее и положил на диван. Она впилась ему в губы и прижалась к нему, и на какой-то миг он даже успокоился. Ему просто было приятно лежать с ней, впитывать ее тепло и не спешить.
– Скажи, как тебя зовут? – спросил он.
Но она нетерпеливо прижималась к нему, и он уже не мог ждать. Он сунул руку под топ, погладил ложбинку между грудями, провел по животу, проник под пояс брюк и наконец коснулся шелковистых завитков, а когда она громко застонала, закрыл ей рот поцелуем…
В это время в конюшне вспыхнул свет. Николь окаменела в его объятиях. Теперь она не прижимала его к себе, а отталкивала.
– Отойди! Не видишь – свет. Здесь кто-то есть…
– Шшш, – прошептал он ей на ухо. – Молчи. Уйдут.
Уйдут? Ник закрыла глаза. Конечно, уйдут…
– …Рад, что ты наконец решил приобрести жеребца, Аби, – раздался голос Чина Лопеса. – У меня для тебя есть один такой, сказка.
– Знаю я твои сказки, – весело откликнулся Аби. – Ты и шурина готов раздеть. – Оба засмеялись.
Ник зарылась лицом в грудь Александра.
– Вот, смотри, – снова послышался голос Чина. – Ну, не красавец, a?
– Что правда, то правда. Беру. По рукам. Отправь мне его в поместье.
– Как только оформлю все бумаги.
– Они сейчас уйдут, – прошептал Александр.
Но он ошибся. Чин и Аби не удалялись, а шли к ним.
Александр быстро выпрямился, снял пиджак и накинул его Ник на плечи. Затем поднялся и заслонил ее собой.
В конторе вспыхнул свет.
– Давай отметим, – проговорил Чин. – По глоточку бренди. Или предпочитаешь… Александр? – Чин вытаращил глаза.
Этого только не хватало, мелькнуло в голове у Ник. От стыда она готова была провалиться сквозь землю.
– Мы… это… похоже… помешали?
Ник закрыла глаза, как в детской игре: глаза закрою – и меня не будет видно. Да ее и не было видно. Александр высился над ней как скала. А она лежала, задрав колени и зарывшись лицом в его пиджак. В жизни она не попадала в такую позорную ситуацию.
– Давайте выйдем, – услышала она его голос, а потом уже за дверью: – Вы и впрямь… э-э-э… немного помешали.
Ник сжала кулаки.
– Черт побери, Александр, извини ради Бога, – смущенно пробормотал Аби.
У Ник сердце колотилось, и она повторяла про себя: уходите, уходите, уходите.
– Мы не знали, что вы… что ты здесь, – промямлил Чин. – Теперь… э-э-э… понятно, почему ты не хотел знакомиться с сестрой моей жены. Ах черт…
7 
