49 
Она спала. Значит, так тому и быть. Он все равно не знает, что скажет ей. Утро вечера мудренее. Там видно будет.
Но, когда он проснулся, ее не было. Лежала записка, где говорилось, Что она не знала, как сказать ему, но она уже приняла одно из предложений. Лучше ей не ждать еще неделю, а уехать сейчас. Переговоры завершены. Он не нуждается в ее услугах.
У него от бешенства в глазах все помутилось. Вскочив с постели, он наспех оделся и побежал к вертолетной площадке. Белый как полотно летчик сказал, что мисс Колдер просила его доставить ее в аэропорт.
Александр тупо смотрел на него. Все кончено. Николь сбежала. Ночь в его объятиях для нее ничто. Да и для него, если уж на то пошло. А вся эта сентиментальная блажь не более чем действие хорошего виски и хорошего секса, а в мире полно бутылок и женщин, которые доставят ему то же самое удовольствие.
Он улыбнулся пилоту. Женщины непредсказуемы, пошутил он и похлопал его по плечу. Потом вернулся домой, заглянул в телефонную книжку, в которую не заглядывал с появления Николь, и позвонил брюнетке в Лондон. Он разбудил ее ни свет ни заря, но она взвизгнула от восторга, услышав его голос.
Они договорились о встрече в уик-энд.
Несколько часов спустя, когда Александр уже летел в Англию, экономка разбудила Глорию Колдер-Фокс в Техасе.
Глория быстро накинула халат и спустилась в огромную кухню их особняка на ранчо, именуемом Коридо.
– Ник? – обратилась она к сидящей за столом молодой женщине.
Ник взглянула на нее. Ее бил озноб.
– Мам, – с трудом проговорила она. – Мне, конечно, надо было предварительно позвонить, но…
– Да что ты, глупышка, – перебила ее Глория, присев рядом и погладив руку дочери. – Что-то случилось, ласточка? Что с тобой? Ты, насколько помню, собиралась пробыть в Греции до…
Ник вскочила и, вскрикнув, бросилась в туалет.
Глория пошла за ней, попросив экономку приготовить чай.
Ник склонилась над унитазом, ее тошнило. Глория обхватила ее за плечи. Когда спазмы кончились, она усадила Ник на стул и протерла ей лицо смоченной в холодной воде губкой. Сопоставив происшедшее с кое-какими изменениями во внешнем виде дочери и опираясь на жизненный опыт, она опустилась на колени рядом с дочерью, взяла ее холодную руку и спросила:
– Ник, милая, почему ты не дала нам знать, что беременна?
– О чем тут говорить.
– Даже об отце твоего ребенка?
– Да я же говорю тебе, не беременна я. А если бы и была, я ему не сказала бы. Ненавижу его. Презираю… – Ник закрыла лицо ладонями и горько расплакалась.
Глория, бормоча что-то ласковое и утешительное, повела ее наверх и уложила в постель. Потом спустилась на кухню и выпила приготовленный Барбарой чай, пытаясь разобраться, что ее тревожит больше: что ее незамужняя дочь беременна или что воинственно независимое дитя, ставшее воинственно независимой женщиной, вернулось домой.
Глория была по-своему рада ее возвращению, но это не меняло главного. Ник могла вернуться домой только в состоянии полного отчаяния.
11
– Беременна? – переспросила Ник. – Кто? Я?
– Конечно, ты.
Ник с трудом сдержала смех.
– Не смеши меня. У меня грипп. Пол Афин переболело. Мне последнее время что-то не по себе… – Ник слышала свой голос, и вдруг у нее возникло чувство, что она на краю бездны. – И как тебе такое в голову пришло?! – с горячностью воскликнула она. – Это грипп. Долгий перелет. И… и… – Она всхлипнула.
Глория обняла ее за плечи.
– Хочешь поговорить?
Ник покачала головой.
На следующее утро Ник, давясь от отвращения, пила кофе у себя в комнате, когда зашла Глория.
– Ник?
Ник круто обернулась к двери.
– Да, мама.
– Тебе плохо?
– Да нет, нормально. Лицо пылает. Руки дрожат.
– Так-так, – бодрым голосом проговорила Глория. – Ну и хорошо. Я вот что подумала, Ник… Не позвонить ли моему гинекологу, чтобы он осмотрел тебя. Конечно, конечно, это грипп. Но чем черт не шутит! Лучше раньше, чем позже…
Но это же курам на смех! Надо покончить с этим.
– Звони. Съездим.
Врач согласился принять их через час. Ник даже на дыбы встала. Она не ожидала такой стремительности. С другой стороны, чем раньше, тем лучше. Вся эта смехотворная история наконец закончится.
– Не может у меня быть беременности, – заявила она, забираясь в гинекологическое кресло.
Доктор внимательно осмотрел ее и проговорил:
– Не хочу спорить с вами, леди, но вы беременны.
49 
