очень нудно 
23 
Когда Джордж говорил, что любит ее, она верила ему. Ей казалось, что эта любовь навсегда. Она ошибалась. И вот она уже взрослая женщина, достаточно взрослая, чтобы давным-давно смириться с тем, что созданный ею образ — не более чем иллюзия. Так почему же с тупым упорством продолжает цепляться за него, лишая себя возможность наладить другие, более реальные отношения с мужчиной? Почему даже теперь ей не дано видеть Джорджа таким, каков он есть на самом деле?
Если она не смогла возненавидеть его ради своей пользы, то должна сделать это хотя бы из-за Оливии, из-за того «наследства», которое он оставил обожаемой ею дочери… Но он также дал этому ребенку жизнь. Как часто все эти годы, глядя на дочь, Маргарет мысленно видела перед собой ее отца.
Она попыталась собраться с мыслями и рассуждать здраво, но оказалась слишком взволнована и растеряна для этого. Сердце билось быстро, голова кружилась, нервы были натянуты до предела.
А что было бы, если бы Джордж не заметил их или не догадался, что Оливия — его дочь? Что произошло бы, если бы они так и не узнали о грозящей опасности?
Маргарет содрогнулась. Ей следует быть благодарной судьбе за вмешательство случая, а не жалеть малодушно о былом неведении.
Нужно позвонить Генри и попросить еще несколько дней отпуска. У нее накопилось много неиспользованных выходных, к тому же сейчас каникулы и почти нет работы… А потом следует позаботиться о жилье в Рединге и заказать номер в знакомой маленькой гостинице… Не стоит звонить и предупреждать Оливию о своем приезде. Это только зря растревожит ее.
В то время как разум расправлялся с мелкими житейскими заботами, сердце билось по-прежнему слишком быстро, и пульс продолжал угрожающе учащаться.
Интересно, уехал ли Джордж из города? Она надеялась, что да. Вряд ли она способна вынести дальнейшее общение с бывшим мужем. И не только из-за его откровений.
Маргарет ненавидела себя за слабость, обнаружившуюся в ней, когда он уходил, когда ей показалось, что она заметила в глазах Джорджа странный блеск — и непоследовательно обвинила в этом его. Обвинила в том, что он по-прежнему имеет власть над ней, по-прежнему способен вызывать в ней сострадание, стремление защитить, облегчить его боль.
Какая нелепая мысль — облегчить его боль! Маргарет зажмурилась в немом отчаянии и затрясла головой. Что с ней происходит? Почему она не испытывает того, что испытывала бы любая нормальная женщина на ее месте? Почему не чувствует к нему ненависти, отвращения? Если не за то, что он сделал с ней, так, по крайней мере, за то, что сделал Оливии.
* * *
Когда все приготовления были закончены и уже не оставалось причин откладывать отъезд в Рединг, Маргарет вдруг поняла, что намеренно пытается оттянуть момент, когда придется сесть рядом с Оливией и выложить ей то, что она узнала.
И, что было еще хуже, в глубине души она чувствовала, что отдала бы все на свете, лишь бы во время этого разговора рядом был кто-то, на кого можно положиться, кто поддержал бы не только ее, но и Оливию. И не просто кто-то, с тоской призналась себе Маргарет, а только один человек, единственный, кто способен облегчить боль и ей, и Оливии, — Джордж. Ее возлюбленный. Отец ее дочери…
Он предложил вместе поговорить с Оливией. Однако Маргарет отвергла предложение, слишком гордая, чтобы признать, что нуждается в его поддержке.
Но в гордости ли дело? Или в боязни быть чем-то обязанной ему, в боязни повторить ошибки прошлого, в котором… Что? В котором она любила его?
Маргарет печально усмехнулась. А переставала ли она когда-либо любить его?
Все с той же печальной усмешкой Маргарет наконец забралась в машину, завела мотор и выехала на шоссе.
5
Она приехала в университетский городок после ланча и сразу же направилась в гостиницу. Как ни странно, дежурный администратор узнал Маргарет по прежним коротким наездам к Рединг и с теплой улыбкой приветствовал ее.
Это была семейная гостиница за пределами города, перестроенная из большого, когда-то частного дома. Тяжеловесность и уродливость викторианского строения скрашивал дикий виноград, увивающий все стены.
Окна комнаты Маргарет выходили в сад, где уже во всю расцветали пионы и ирисы. Она чувствовала себя опустошенной и слегка растерянной. В ванной Маргарет подставила руки под струю холодной воды, надеясь с помощью нехитрой процедуры успокоить нервы. Но это не помогло — она только замерзла.
23 
