очень нудно 
37 
— Столько лет прошло… я до сих пор не могу в это поверить.
Джордж коснулся рукой внутренней стороны ее бедра, погладил шелковистую кожу. Затем его губы скользнули по ее животу вниз, и нежность прикосновений куда-то ушла, сменившись чисто мужской настойчивостью. Маргарет внутренне сжалась, попыталась оттолкнуть его, смущенная интимностью ласки. Она понимала, что, стоит позволить себе испытать удовольствие от подобной близости — и остатки самообладания покинут ее.
Но губы Джорджа уже ласкали ее, его руки обнимали ее. Движимая инстинктом самосохранения, Маргарет попыталась остановить его. Но Джордж лишь крепче прижимал ее к себе, ласкал все неистовее. И вот она уже совсем потеряла рассудок, больше не отталкивала его, а, наоборот, нетерпеливо двигалась в такт его движениям, позволяя ему доставить удовольствие, к которому так жадно теперь стремилось ее тело.
Она уже не могла скрыть от Джорджа распутной отзывчивости своей плоти. Чувственная дрожь все нарастала и нарастала и наконец разрешилась потрясающими волнами освобождения, которые должны были бы принести ей насыщение и опустошение. Но вместо этого лишь разожгли ее желание. Маргарет так долго испытывала голод и жажду, которые мог удовлетворить только один-единственный мужчина на свете, что теперь никак не могла насытиться им.
Джордж ласкал ее нежными, чуткими руками, а она лежала рядом, предоставив своему телу упиваться ощущением реальности его присутствия. Она прикоснулась губами к его груди, влажной от испарины, осторожно слизнула, пробуя на вкус, солоноватую влагу и почувствовала, как его сердце под ее ладонью несется в бешеном галопе.
— Маргарет, не надо, — задыхаясь проговорил Джордж.
Он провел руками по спутавшимся волосам Маргарет и, слегка отстранив от себя, посмотрел на нее. В его глазах читалось желание, о нем же свидетельствовало его тело. Возможно, он и не любит меня, но физически его влечет ко мне. Так где же моя гордость? — спросила себя Маргарет, глядя на Джорджа. Где мое самоуважение? Почему я позволила всему этому случиться, понимая, что этим мужчиной движет лишь смесь жалости и вожделения?..
Ну что ж, если физическое влечение — это единственное, что он испытывает по отношению к ней, так пусть оно станет по крайней мере не меньшим, чем ее собственное. Пусть разрушит его самообладание, заставит выкрикивать ее имя и льнуть к ней, не замечая ничего вокруг, как это делала она сама.
Не обращая внимания на протест, Маргарет склонила голову и продолжила свое чувственное путешествие. Маргарет ощутила, как напрягся Джордж, когда она провела языком по его плоскому твердому животу. Он стиснул ее предплечья. Он хотел остановить ее… отказаться от еще большей интимности, которую она ему предлагала.
Но Маргарет была уже не властна над собой. Я делаю это не только для него, изумленно осознала она, но и для себя тоже. О Боже, она хотела подарить ему эту ласку!..
Открытие потрясло Маргарет до глубины души. Ей стало нестерпимо стыдно. Как же далеко завели ее любовь и влечение к мужчине, двадцать лет назад променявшему ее на другую женщину!
Она попыталась отстраниться, думая, что он хочет именно этого. Но Джордж тут же снова притянул ее к себе, требуя ласки, которую отвергал раньше, снова и снова повторяя ее имя. Его руки запутались в ее волосах, его тело содрогалось от желания, когда он шептал, как жаждет мягких прикосновений ее губ к своей коже, тепла ее рта, дарящего ему наслаждение. Когда Маргарет поняла, что добилась желаемого, ее охватила огромная, безумная радость, еще больше усилившая любовь к нему.
Но вот Джордж наконец заставил ее остановиться, сказав, как хочет ее, как нуждается в ней, как истосковался по ней. Она с готовностью ответила, всем своим существом устремившись навстречу его мощным резким про-никновениям, обвившись вокруг него…
Позже, довольная и сонная, Маргарет позволила ему вытянуться рядом и умиротворенно свернулась калачиком в его объятиях. Почти засыпая, она вспомнила, что должна что-то сказать Джорджу, что-то очень важное, должна воздвигнуть преграду между ними. Она судорожно пыталась припомнить, что именно, и, припомнив, открыла глаза, встретилась с ним взглядом и твердо произнесла:
— Надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не означает. Это секс… всего лишь секс, и ничего больше.
Маргарет зябко поежилась, снова закрывая глаза. То, что произошло между ними, не должно больше повториться. Ей следовало бы иметь побольше самообладания, самоуважения… Но что случилось, то случилось, и теперь следует позаботиться о том, чтобы Джордж не догадался о горькой правде. Он не только был ее единственным любовником, но и вообще единственным любовником, который был и будет ей нужен.
37 
