очень нудно 
65 
— Стой здесь. Не двигайся. — Он стянул трусики и сетчатые металлические чулки, бросив их в кучу.
После того, как демон полностью ее раздел, он начал расплетать ее косы. Выражение его лица было жестким, но волос он касался с бесконечной нежностью.
Когда Ридстром закончил, он ввел ее в воду по колени. Там он положил руки ей на плечи, слегка нажав, вынуждая ее встать на колени так, что ее лицо оказалось прямо напротив его вздыбленного члена.
Как только Сабина подумала, что он собирается заставить ее взять его в рот, он встал перед ней на колени. Смыв песок, он стал круговыми движениями поглаживать ее тело. Демон исследовал ее ключицы сначала своими большими руками, наблюдая за своими движениями, а затем губами. Когда его взгляд опустился к ее груди, она уже знала, что за этим последует. Он провел своей загрубевшей ладонью по грудям, целуя соски легкими прикосновениями. Ридстром был ласков с ней, несмотря на свой гнев, который, как она чувствовала, все еще кипел в нем. Его прикосновения были… нежными. Утешительными. Но из-за чего он пытался утешить ее — из-за того, что сделал или что собирался сделать?
Он налил воды ей на грудь, слизывая падающие с сосков капли, и, слегка прикусив пики наслаждения, отодвинулся, чтобы посмотреть. Его глаза были устремлены на них с таким выражением лица, как если бы он был очарован этой частью ее тела.
Она проклинала свое тело за то, что оно так реагировало на него. Но еще до похищения она ночами тосковала по нему после их встреч. Ее веки отяжелели, беспокойство и злоба стали уходить.
Он прихватил губами мочку ее ушка:
— Я долгое время ждал свою женщину. Пятнадцать столетий я провел без нее. — Он нежно провел рогами по ее шейке. — Без тебя. Больше этого не будет.
Он обнял ее за плечи и развернул, чтобы пройтись легкими поцелуями по ее влажной спине. Когда она вздрогнула, он прохрипел:
— Ты все еще любишь мои прикосновения. — Он скользнул когтями по ее спине, затем — вниз, по попке. — Всегда будешь любить.
К тому времени, когда Ридстром развернул ее обратно, его поцелуи и поглаживания лишили ее воли, ввели ее в состояние невероятного возбуждения. Обхватив ее, демон просунул руку между ее ногами, и Сабина оперлась об него, положив голову на его плечо и вжимаясь в его ладонь.
Оцепенение… делай, что хочешь… Она ни о чем не волновалась. Пока он не поднял руку к ее лицу.
Она напряглась и подалась назад. Убийственным тоном девушка произнесла:
— Никогда не касайся моего лица, Ридстром.
В девяти случаях из десяти, когда человек поднимал руку к ее лицу, он хотел либо пытать, либо убить ее. За пятьсот лет ее жизни это постоянно подтверждалось.
— Я трогаю тебя так, как мне нравится.
Когда он схватил ее за подбородок, она вздрогнула, и демон, будь он проклят, обратил внимание на ее слабость.
— Ты не имеешь права!
— Ты дала мне это право, плохо обращаясь со мной.
Он легко провел ладонью по ее шее. Когда он нахмурился, словно нащупав шрам, который все еще оставался невидимым, она стала бороться, чтобы освободиться, но демон крепко держал ее. Скоро ее напускные иллюзии растворятся, и тогда он увидит шрам на ее горле и белую прядку в волосах. Она никогда и предположить не могла, что будет бессильна рядом с ним.
— Ты хочешь секса со мной? — поспешно спросила Сабина, пытаясь его отвлечь. — Потому что я уже намекнула тебе…
— Нет.
— И, видимо, потерпела неудачу… Что ты сказал?
— Я заключу с тобой точно такую же сделку, какую ты заключила со мной. Ты скажешь мне кое-что, прежде чем я возьму тебя. Кое-что, чего ты никогда не захочешь произнести.
Подобно свадебной клятве, которую она заставила его дать.
— Ты скажешь: «Прошу тебя взять меня. Я нуждаюсь в тебе, как в своем повелителе, и сделаю все, что ты пожелаешь».
— Так, значит… никогда.
— Я клянусь тебе, что не возьму тебя, пока ты не произнесешь эти слова. И не позволю тебе прийти и просить меня, даже когда пройдут эти три ночи.
— Если ты не собираешься требовать от меня секса, то, значит, ты удерживаешь меня только из-за своей мести?
Он посмотрел на нее глазами, темными, как ночь:
— И потому, что ты все еще принадлежишь мне. — Демон обхватил ее голову руками, потерев большими пальцами скулы, а затем наклонился, чтобы поцеловать.
Их последний поцелуй был неистовым, сводящим с ума. Как наказание ей. Теперь же он лизнул ее нижнюю губу, прежде чем прихватить ее зубами. Когда Ридстром, наконец, завладел ее ртом, он просунул в него свой язык, столкнувшись с ее языком.
65 
