очень нудно 
38 
День пролетел незаметно; наконец работа была закончена, и Лия села, удовлетворенно созерцая результаты своего труда.
– Здорово у вас получилось! – заметил Шон, войдя в комнату. – Похоже, у вас настоящий талант!
– У нас в семье подготовка к Рождеству всегда лежала на мне. – По лицу ее прошла тень, сияющие глаза затуманились печалью. – А теперь некому украсить наш дом…
Шон подошел и опустился с ней рядом.
– Не печальтесь, Лия. Ваша мать знает, что вы живы и здоровы.
– Да, но… Как я хотела бы с ней поговорить!
Шон нежно погладил ее по щеке, но тут же отдернул руку.
– Может быть, телефон сегодня починят, – ответил он, глядя в сторону. – Тогда вы сможете позвонить и матери… и жениху.
– Да, и Энди, – откликнулась Лия. Никогда Энди не станет ее женихом! Лия всегда знала, что не влюблена в него; но до сих пор ей казалось, что для брака достаточно симпатии и уважения. Однако для Энди в ее жизни не осталось места с тех пор, как в нее ворвался Шон Галлахер.
Тщетно она убеждала себя, что это помрачение ума, вызванное аварией, стрессом и болезнью, пройдет, как только она покинет уединенный сельский коттедж. Но пора взглянуть правде в глаза. Она одержима Шоном, беспомощна перед его чарами. Стоит ему взглянуть на нее – и кровь закипает у нее в жилах. Стоит поцеловать – и желание вырывается наружу, словно лава из жерла вулкана.
– В самом деле, вы сотворили настоящее чудо! Какой праздничный вид! Одно только плохо…
Шон явно не собирался больше говорить об Энди, и Лия была этому только рада.
– Что же?
– Мы не сможем приготовить настоящий рождественский ужин. Индейки нет.
Он виновато вздохнул и комично покрутил головой. У Лии сразу стало теплее на сердце.
– Нет индейки? – воскликнула она, всплеснув руками. – Кошмар! А пудинг будет?
Шон улыбнулся и помотал темноволосой головой.
– А миндальный пирог?
– И пирога не будет. – Он скорчил гримасу. – По правде говоря, миндаля я терпеть не могу.
– Ужас! – В глазах Лии зажглись озорные огоньки. – Что за Рождество без миндального пирога?!
Шон повесил голову, и Лия решила сжалиться над ним.
– Я тоже не люблю ни миндаля, ни пудинга. Так что обойдемся тем, что есть.
– Надо посмотреть, что у нас в холодильнике.
У Лии зажглись глаза: ее осенила отличная идея.
– Пусть каждый приготовит свое любимое блюдо! Чем не праздничный ужин? Все равно никто не узнает, что мы нарушили традицию.
С этими словами она подошла к вазе, чтобы поправить остролист.
– Вот так! А потом… ой!
Она нечаянно укололась о колючий лист и, вскрикнув, отдернула руку.
– Что там? Дайте-ка посмотреть.
Лия машинально протянула пострадавшую руку. На пальце выступила капелька крови. Шон взял ее руку и поднес ко рту. Расширенными глазами Лия следила за тем, как он прильнул губами к крошечной ранке.
– Шон… – прошептала она еле слышно.
Он взглянул ей в лицо, и Лия застыла как вкопанная, пораженная силой страсти, сверкавшей в его взгляде. Зрачки его расширились, глаза потемнели от желания, и он отпустил ее руку. Инстинктивно, не понимая, что делает, она поднесла ладонь ко рту и прикоснулась губами к ранке, словно пробуя на вкус его поцелуй.
– Я… – начал он, но Лия не дала ему договорить. Настало время объясниться. Он должен узнать правду. Сейчас или никогда!
– Я хочу рассказать вам об Энди.
Не стоило называть имя другого мужчины. Шон замер, глаза его похолодели.
– Лия! – начал он предостерегающе, но девушка затрясла головой.
– Нет, дайте мне объяснить! Это не то, что вы думаете, совсем не то!
Глубоко вздохнув, она начала рассказ:
– Я уже говорила вам, что мои родители разошлись. Меня это глубоко потрясло; казалось, весь мой мир рухнул в одночасье. Я не понимала, что делать, как жить дальше. В то время я и встретилась с Энди.
Он слушал. Это уже хорошо! Лия боялась, что Шон просто повернется и уйдет. Но, как видно, он решил дать ей шанс.
Она перевела дух и продолжила. Слова лились бурным потоком, она спешила объяснить все, чтобы ничего недосказанного не осталось.
– Он гораздо старше меня – ему почти сорок. Думаю, это меня и привлекло. Теперь я понимаю, что искала надежного человека, на которого можно положиться, которому можно пожаловаться на свои беды и выплакаться у него на плече. Мне нужна была безопасность, а что может быть безопаснее брака с Энди? Так я думала тогда.
– Поэтому и согласились выйти за него замуж?
38 
