очень нудно 
39 
Грохот стих, пыль осела, все смолкло. Привстав, она огляделась. Отсюда была видна часть площади, лежащий на боку автобус и деревья. Анчар, что-то глухо пробормотав, повернулся и сел на вершине кучи песка, Мировой выпрямился. Из-за жирафа показался Нешик, рядом на земле по-турецки сидел Хохолок. Обойдя воронку с трупом на дне, к ним приблизился Болотник.
— Знатно оно осыпалось, — сказал Нешик, мелкими шажками отходя от жирафа. — Аж земля задрожала.
Раньше он сказал бы это задорно, может, даже с восхищением, и глаза бы его светились радостью — а теперь они были совсем унылыми. После смерти Брюквы молодой наемник утратил часть своей говорливости и погрустнел. Катя понимала, что виновата она, нанявшая этих людей и ведущая их на смерть, — она была уверена, что погибнут все. Несмотря на все старания, девушка не могла думать о членах своего отряда, как о тварях в человеческом обличье — нет, они были людьми, каждый со своим нравом, привычками, манерой жестикулировать и говорить.
Катя скинула рюкзак, положила его на землю и присела на корточки, машинально поглаживая бок запакованного в целлофан контейнера. Она сознательно заставляла себя думать о наемниках как о безликих манекенах, роботах, не испытывающих боли — ни физической, ни душевной, — лишь имитирующей ее, как велят им вложенные программы. Робот модификации «Брюква» окончательно вышел из строя и ржавеет сейчас где-то позади, закопанный в землю. В роботе с операционной системой под названием «Анчар» что-то постепенно выходит из строя — вон как он держится за глаз, скоро совсем разладится. А с остальными пока все в порядке, хотя модификация «Хохолок» с трудом совместима с другими роботами, у нее сбит блок выполнения команд. Но зато мощность большая…
Катя встала, кивнув самой себе. Да, вот так — это не твари, но и не люди. Роботы, которые должны помочь ей дойти до конца пути. Просто механизмы, машины-охранники. В дороге они будут разрушены — и черт с ними, не жалко. Зачем жалеть машины? Конечно, это дорогие роботы, но на деньги ей наплевать.
— Нешик, Кирилл, идите к синхронам, — сказал Мировой. — Посмотрите, что на площади, отсигналите.
Двое наемников направились в сторону братьев, отошедших на другой конец площадки. А Кате захотелось раскрыть контейнер и посмотреть на клубень. Захотелось мучительно, у нее даже руки задрожали. Девушка потянулась к рюкзаку… Нет, нельзя. Он увидит ее, поймет, где находится отряд. Но я просто взгляну — и все. Нет, опасно. Да ладно, ничего опасного… Она взялась за край целлофана — и застыла. Сгорбившийся на вершине песчаной кучи Анчар наблюдал за ней. Он мелко дрожал, линза правого глаза поблескивала, будто большое круглое око, левый был прищурен. Командор глядел внимательно, недобро, и вид у него был слегка безумный.
Она встала, так и не открыв контейнер, подхватила рюкзак. Спросила у Мирового:
— Ну что? Мгла скоро будет здесь.
Командир поднял руку, Катя обернулась в сторону площади — Нешик с Кириллом стояли неподалеку от синхронов. Молодой наемник махнул, и Мировой сказал:
— Да, идем. Анчар, ты как?
Катя выпрямилась Командор сидел неподвижно, уставившись в одну точку, внутри механического глаза что-то едва слышно потрескивало, медленно-медленно вращалось серебристое кольцо.
— Анчар! — повторил Мировой.
Вздрогнув, тот поднял голову — с усилием, будто она три пуда весила. Левый глаз сверкнул — и погас. Анчар встал, покачнулся, быстро провел рукой по лицу, будто снимая паутину.
— Да, конечно, идем, — произнес он.
Катя отступила от Командора и, пока они шли к площади, старалась не поворачиваться к нему спиной. Перед тем как Анчар выпрямился, в его взгляде мелькнула ненависть — только вот непонятно к кому. Этот робот точно сломался, но у него повреждение не механическое, как у Брюквы, а сбой на программном уровне. Пока что проблема проявляется не часто, но подобные нарушения имеют обыкновение распространяться, как вышедший из строя кластер в винчестере. Поломка может повлиять и на другие программы поведения, заложенные в роботе Анчаре.
Она тряхнула головой, широко шагая вслед за Мировым, положила руку на «Мark-16». Просто не надо поворачиваться к Анчару спиной, вот и все.
Хохолок ткнул ее локтем в бок.
— Ну, ты как? — спросил он, ухмыляясь. — Набегалась, рыжая?
Роботы должны говорить только по делу. Никаких личных чувств, никаких привязанностей, никакого сочувствия. Хохолок открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но Катя перебила:
39 
