очень нудно 
57 
– Если вы пытаетесь убедить меня, что очень цивилизованны, то вам это не удастся, – сказала она.
– Возможно, под отполированными манерами и модными шелками мы все в глубине души имеем что–то от варваров. – Поднеся ее руку ко рту, он поцеловал ладонь, позволяя своим губам немного задержаться на ее шелковистой коже. – Даже вы, моя чопорная мисс Викершем.
В его голосе отчетливо прозвучала хрипловатая дрожь, которую невозможно было и с чем спутать.
– Если бы я от природы была бы более циничной, милорд, то заподозрила бы Вас в подготовке не извинения, а соблазнения.
– А что бы вы предпочли? – не способный больше сопротивляться искушению, Габриэль опустил голову, желая получить ответ от ее губ.
Саманта закрыла глаза, словно таким образом она могла отрицать свою вину за то, что вот–вот должно случиться. Но она не могла отрицать дрожь желания, которая захватила ее тело, когда губы Габриэля с нежностью прошлись по ее губам. Это было совсем не непохоже на поцелуй, который был у них в библиотеке. Это было страстной атакой на ее чувства. Это был поцелуй любовника – неторопливый образец удовольствий, которые он ей предлагал, еще более заманчивый и опасный для ее одинокого сердца.
Он ласкал пухлые округлости ее губ своими, молчаливо уговаривая их раскрыться и принять сладкую настойчивость его языка. Чувствуя, что бархатистый жар с каждым поцелуем все глубже проникает в ее рот, Саманта поняла, что просто тает под ним, и рушится последняя стена бастиона ее сопротивления. Внезапно она оказалась нищенкой на пиру – пиру чувств, которых ее тело слишком долго отрицало. Она хотела наесться ими, насытиться каждой лаской грубоватого удовольствия его поцелуя.
Когда ее язык присоединился к первобытному танцу и стал смаковать его язык, подслащенный кларетом, Габриэль издал горловой стон. Ему не нужно было зрение, чтобы просунуть руку в ее лиф и найти мягкость ее груди через ее шелковую блузку, чтобы легонько похлопывать большим пальцем по ее увеличившемуся соску, пока она не застонала, не отпуская его рот, наводненная удовольствием – столь же сильным, сколько и запретным.
Стыдясь своего беспомощного стона и боясь того, куда его жадные пальцы могли бы рискнуть добраться, Габриэль убрал от Саманты руку и остановил поцелуй.
Пытаясь выровнять дыхание, он прижался лбом к ее лбу.
– Вы ведь не были полностью правдивы со мной, мисс Викершем?
– Почему вы так говорите?
Отметив в ее голосе панику, которая стала результатом его неосмотрительности, он провел носом до изящной раковины ее уха и пошептал:
– Потому что, к моему большому неудовольствию, на вас определенно есть нижнее белье.
В этот момент песня закончилась и наступила резкая тишина, которая напомнила им, что в галерее у них есть аудитория.
– Сыграть еще одну мелодию, милорд? – веселый голос Беквита спланировал по позолоченным перилам, заверяя их, что дворецкий не обратил внимания на драму, разыгрывавшуюся в зале для танцев.
Из них двоих именно Саманта нашла в себе силы отцепиться от его рук, и именно Саманта ответила:
– Нет, спасибо, Беквит. Лорду Шеффилду нужно отдохнуть. Он возобновит свои занятия завтра ровно в два часа дня. – Ее голос не утратил своей твердости, когда она обратилась к Габриэлю, – Спасибо за ужин, милорд.
Ошеломленный ее трансформацией обратно в строгую медсестру, он отвесил ей официальный поклон.
– И вам спасибо, мисс Викершем… за танец.
Он повернул голову, прислушиваясь к ее убегающим шагам, и уже не в первый раз задался вопросом, какие еще тайны хранит его медсестра.
* * *
Беквит вернулся в комнату для слуг и нашел там миссис Филпот, сидящую в полном одиночестве перед очагом и смакующую чашку горячего чая.
– Как прошел вечер? – спросила она.
– Я бы сказал, это был потрясающий успех. Как раз то, что им обоим и требовалось. Но, как оказалось, мы не были так осторожны, как думали. Очевидно, мисс Викершем услышала нас вчера вечером в гостиной. – Он хихикнул. – Она подумала, что у нас было полуночное свидание.
– Могу себе представить. – Миссис Филпот поднесла к губам чашку, скрывая улыбку.
Беквит покачал головой.
– Кто бы мог вообразить суетливого старого холостяка и уравновешенную вдову, барахтающихся в темноте, как влюбленные подростки?
– Действительно, кто? – Поставив чашку на плиту, миссис Филпот начала вытаскивать шпильки из волос одну за другой.
57 
