25 
Когда они, пообедав, направлялись по вестибюлю к лифту, Бетти сказала:
— Я купила сегодня новый костюм. Может, поднимешься ко мне, и я продемонстрирую его тебе. По телевизору будет старый фильм с Робертом Тейлором и Барбарой Стэнвик. Возможно, ты их не помнишь.
Кили засмеялась:
— Конечно, помню! Так ты не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — Сама мысль о том, чтобы вернуться в свой номер, была ей отвратительна. Она уже поспала и знала, что теперь долго не сможет заснуть.
— Не возражаю, мне нравится эта мысль. Давай будем вести себя дурно и закажем бутылку вина, — с юным задором предложила Бетти.
Несколько часов спустя Кили повеселела, выпив, пожалуй, слишком много бокалов вина и посмотрев сентиментальный черно-белый фильм. Они с Бетти хихикали, как школьницы, над бокалами вина и плакали над нежной любовной историей. Она ушла от Бетти, сонно зевая, и побрела по пустынному коридору.
Дверь лифта открылась, и Кили вмиг протрезвела, увидев прислонившегося к задней стенке Дакса. Его прежняя унылая ссутулившаяся поза вмиг сменилась почти военной выправкой, словно он услышал приказ, который прокричал сержант-строевик, нетерпимый к лени. Он выпрямил ноги и уронил пальто, накинутое на плечо и придерживаемое одним пальцем. Лицо его расплылось в широкой улыбке.
— Поднимаешься наверх?
— Нет, вниз.
— Заходи, прокатимся, — предложил он, а когда увидел, как она колеблется и осторожно озирается, добавил: — Никто не сможет осудить нас за то, что мы случайно встретились в лифте, если мы живем в одном и том же отеле. К тому же что может случиться в лифте? — Он явно поддразнивал, но ее глаза невольно, но многозначительно опустились на покрытый ковром пол кабины. — Забудь о том, что я это сказал, — проворчал он. — Заходи.
Кили шагнула через раздвижные двери, и они закрылись за ее спиной, изолировав их, отделив от остального мира и создав их собственную вселенную.
Она откашлялась и робко спросила:
— Как прошел вечер?
— Громко. Накурено. Много народу.
— Похоже, весело.
Ему было совершенно наплевать на вечер, он едва помнил его, хотя покинул его всего несколько минут назад. Время, проведенное там, казалось ему ужасным. Он ел великолепные канапе, все время размышляя о том, какую еду предпочитает Кили, и, мечтая о том, чтобы есть вместе с нею сэндвич с арахисовым маслом и попкорн перед камином, на кушетке, в постели…
Возможно, он выпил немного больше нормы, размышляя, любит ли она охлажденное белое вино. Слыша пронзительный голос пухленькой, слишком увешанной драгоценностями жены иностранного дипломата, он видел перед собой рот Кили, поблескивающий от пролитого вина. Он представлял, как его язык слизывает золотистые капельки с нежных, как лепестки, губ.
Все остальные присутствовавшие на празднике мужчины с вожделением поглядывали на секретаршу сенатора, хорошо известная фигура, которой обсуждалась или была испробована на вкус почти каждым мужчиной Капитолийского холма. Сегодня вечером это обильное тело было заключено в обтягивающее красное платье. Огромные груди и широкие бедра соблазнительно покачивались. Еще неделю назад комментарии Дакса по поводу анатомического строения этой женщины были бы столь же остроумными и образными, как у любого другого мужчины. Сегодня же она казалась ему непристойной и глупой. Все его мысли сосредоточились на более стройной фигуре, нежной, женственной и в то же время изящной, изобилующей округлостями и в то же время компактной. Осязаемой и в то же время… недоступной.
— Вот ты и дома, — тихо сказала она.
Лифт поднялся на последний этаж, и двери раскрылись. На противоположной стороне коридора располагались его холодные апартаменты. Единственный источник тепла, в котором он находил утешение сегодня вечером, стоял рядом с ним в лифте, смущенно глядя на него.
— Где ты сейчас была? — спросил он.
— В номере у Бетти. Мы посмотрели старый фильм и опустошили бутылку вина.
— Красного или белого?
Она закрыла глаза, словно смакуя вино, и прошептала:
— Золотого.
Глаза ее широко распахнулись, когда его горестный стон заполнил маленькую кабинку, словно рев разъяренного тигра. Его палец нажал на кнопку седьмого этажа, она зажглась, и дверь закрылась.
— Что?..
— Проедусь с тобой до твоего этажа, — объяснил Дакс.
— Не следует этого делать.
— Не надо напоминать мне об этом.
25 
