7 
Теперь кортеж, поднимаясь по извилистой дороге, достиг первых домов деревни. Со своего наблюдательного пункта Катрин видела красные и голубые колпаки крестьян, столпившихся у церкви. Женщины выходили из своих домов, некоторые из них держали в руках пучки пряжи, уложенные в ивовые корзиночки. При проезде повозки крестьяне снимали шапки. Абсолютная тишина стояла в деревне, укутанной в белое снежное покрывало. Струйки дыма из труб медленно тянулись серыми спиралями. Над горами, где каштаны, сбросившие свои листья, торчали темными скелетами, трудолюбивое солнце пускало сквозь облако бледные лучи, которые зловеще блестели на доспехах эскорта и золотили плюмажи султанов.
Лейтенант Ян Макларен, помощник Хью Кеннеди, возглавлял отряд шотландцев, сопровождавший в Монсальви маленького сеньора и его бабушку. Они должны будут возвратиться завтра. Отъезд на север намечался на среду.
Когда роща, спускающаяся в долину, поглотила маленький отряд и на снегу осталась только глубокая колея, Катрин повернула голову. Сара, скрестив руки на груди, смотрела глазами, полными слез, в том направлении, где исчезли всадники. Катрин стала искать глазами Готье, но он смотрел в другую сторону. Повернув лицо к западу, он, казалось, прислушивался к чему-то. Его тяжелое лицо было так напряжено, что Катрин, зная о его охотничьем нюхе, немедленно забеспокоилась.
– Что случилось? Ты что-то услышал?
Он утвердительно кивнул и, не отвечая, побежал к лестнице. Катрин последовала за ним, но он уже выбежал во двор. Она видела, как он пересек двор и быстро вбежал под навес, где работал кузнец, и через минуту выскочил оттуда, сопровождаемый Кеннеди. В этот момент раздался голос человека со сторожевой башни: «Вижу вооруженный отряд!» Тотчас она побежала назад по лестнице и вслед за Сарой бросилась к Черной башне. Сообщение о приближении войска вызвало в ней страх за сына, хотя отряд приближался с противоположной стороны. Она прибежала к башне одновременно с Готье и Кеннеди, красная, задыхавшаяся от бега по лестнице. Вместе они прильнули к бойницам. Действительно, по дороге, ведущей в Орийяк, двигался многочисленный отряд. Он вырисовывался на белом снегу длинной блестящей струйкой. Несколько флагов неразличимого пока цвета и что-то красное развевалось впереди. Катрин прищурила глаза, пытаясь рассмотреть герб. Ястребиный глаз Готье увидел.
– Красноватый щит, – сказал он, – с полоской и подковы! Я где-то уже видел нечто подобное.
Катрин улыбнулась.
– Ты становишься специалистом, – заметила она.
Кирпичное лицо Кеннеди приняло зловещее выражение. Он повернулся и скомандовал:
– Опустить решетки, поднять мост! Лучники, к стенам!
В один миг крепость превратилась в разворошенный муравейник. Часть солдат с луками и алебардами бежали на стены, другие поднимали мост и опускали решетки. Со всех сторон раздавались гортанные крики, приказы, звон оружия. Замок, уснувший под снегом, быстро пробуждался. На крепостной стене разжигали костры, тащили котлы для кипящей смолы.
Катрин подошла к Кеннеди.
– Вы готовите замок к обороне? Почему? – спросила она. – Кто все-таки приближается к нам?
– Кастильская собака, Вилла-Андрадо! – коротко бросил он в ответ. И чтобы показать, с каким уважением он относился к гостю, зло сплюнул, а потом добавил:
– Прошлой ночью разведчики заметили отблески костров со стороны Орийяка. Тогда я не придал этому значения, но, по-видимому, ошибся. Это он!
Катрин отошла и прислонилась плечом к стене. Она поправила свою черную вуаль, растрепавшуюся на ветру, чтобы спрятать покрасневшее лицо, потом втянула окоченевшие руки в широкие рукава. Имя испанца пробудило столько воспоминаний! В самом деле, они с Готье уже видели красный флаг с золотым шитьем. Это было год назад на развалинах замка Вентадур, откуда Вилла-Андрадо выгнал виконтов. Арно сражался против людей кастильца. Катрин прикрыла глаза, безуспешно пытаясь сдержать подступившие слезы. Она словно вновь увидела грот в узкой долине, служивший рвом для Вентадура, который стал прибежищем для пастухов, где она и родила сына. Она ясно видела красноватый свет костра и высокий силуэт Арно, отгородившего ее от дорожных бандитов. В глазах всплыло треугольное лицо Вилла-Андрадо, стоявшего на коленях перед ней: в его глазах светилось вожделение. Он прочитал поэму, слова которой она забыла, как и самого галантного врага. Потом он прислал ей корзину с провизией, чтобы поддержать убывающие силы матери и ребенка. Она вспоминала бы его с признательностью, если бы не страшный сюрприз, уготованный ей и ее семье, – сожженный дотла и разрушенный лейтенантом Валеттой по приказу Вилла-Андрадо замок Монсальви. Бернард д'Арманьяк повесил Валетту, но от этого преступление хозяина не стало менее значительным. И теперь он приближался к Карлату, он, бывший живым воплощением несчастий, преследовавших семью Монсальви.
7 
