Глава 10

— Стой! — Крючок дернул поводья. Манис бежал, раскачивая хвостом, оставляя когтями глубокие царапины в корке застывшего ила. Он тянул за собой скрипящую осями телегу с клетью, в которой на корточках сидел Туран. Повозку с одним мутантом прицепили к мотофургону, а маниса впрягли в телегу, на которой стояла клетка пленника. Берег Донной пустыни остался далеко позади, Мост исчез из виду. С самого утра Така вел себя странно. Сначала он велел Крючку ехать по следам какой-то машины, едва видневшимся в иле, через некоторое время — взять левее, хотя с той стороны пустыня была точно такая же, как и в других направлениях, а теперь вот вообще сказал остановиться. — Стой! — повторил Крючок недовольно, натягивая поводья. Вслед за его повозкой, возглавлявшей караван, начали тормозить машины. «Панч», скрежетнув тормозами, чуть не раздавил мотоциклетку Морза.

Спрыгнув с телеги, проводник прошелся по илу, что-то высматривая и приседая у кочек. Така трогал черно-серые камни, губы его беззвучно шевелились, жаркий ветер трепал колечки черных волос. Крючок искоса наблюдал за людоедом и молчал, ведь Макота приказал слушаться проводника. На пленника лопоухий вообще не глядел. Туран заметил, что в последнее время Крючок ведет себя по-новому. Бандит как будто испытывал вину оттого, что выстрелами остановил его на Мосту. А может, что-то еще происходило у него в душе, Туран не знал. Так или иначе, Крючок стал более угрюмым, часто застывал, глядя в одну точку, словно вспоминал о чем-то, а еще старался не смотреть на пленника в клетке.

Ящер зашипел, высунув раздвоенный, как у змеи, язык. Вернувшись с прогулки по илу, Така положил ладонь на длинную башку в желто-коричневой чешуе. Маниса трясло, ноги ходили ходуном, хвост мелко дрожал.

Така забрался на повозку и показал вперед. Крючок дернул поводья, ударил маниса шестом по голове — тот побежал. Испуская клубы дыма и взрыкивая моторами, машины каравана потянулись следом. Туран улегся в клетке, закрыл глаза, отрешенно прислушиваясь к происходящему снаружи.

Вскоре ящер начал спотыкаться, харкать кровью и в конце концов рухнул на бок. Караван снова остановился.

Вылезший из «Панча» Макота подошел к рептилии, пнул носком сапога в тяжело вздымающееся брюхо и велел добить, чтобы разделать на мясо. На это Така сказал, что добить — можно, чего твари мучиться, а разделать, чтоб после съесть, — никак нельзя, опасно, ящер порченый был.

В телегу Крючка впрягли последнего маниса, но возник вопрос: что делать с той повозкой, которую он раньше тащил. Снова использовать фермерского шакаленка? Тут не Пустошь, тут пустыня, надолго Турана не хватит, упадет, как тот ящер, и Макота потеряет монеты, которые намерен выручить за продажу раба. Атаман с сомнением поглядел на мутантов в клетках. Один спал, налопавшись своей кашицы, пятнистый по привычке сидел, ухватившись за прутья, и осоловело глядел на людей. Что, если этого красавца впрячь? Да нет, куда там. Если он под наркотой — то сонный и вялый, а если без наркоты — нервный и на всех бросается, в любом разе телегу не потащит. Значит, надо цеплять ее к одному из мотофургонов — но к какому? К тому, что с топливной цистерной? Или к тому, что везет воду? Куда ни прицепи, дополнительный груз слишком сильно замедлит самоход.

Еще на Мосту Така предлагал слить всю воду из цистерны подчистую, мол, арбузов для каравана достаточно. Но Макота решил иначе, ведь вода в пустыне на вес золота, что бы ни рассказывал людоед. Теперь тот повторил, что от воды можно избавиться. Макота снова отказался. А после понял: другого выхода нет.

  42