72 
Он размышлял об этом часами, выдвигая различные компромиссы и отвергая их. Может ли он согласиться с тем, что она просит оставить все так, как есть? Они будут любовниками, их не будут связывать обещания, у них не будет разговоров о будущем. Они станут поддерживать отношения без намека на привязанности или постоянство. И все же он не мог поступить так, как она просит. Для себя он понял, что она — единственная женщина, которая ему нужна в жизни, и он не может принять ее частично или временно.
Осознание того факта, что он оказался таким радетелем за брак, стало для него шокирующим. Причем преувеличением было бы сказать, что он видел много семейных союзов, действительно заключенных на небесах. Его родители очень хорошо подходили друг другу — наличие общих вкусов, принадлежность к одной социальной среде, общие взгляды, — но он не мог припомнить ни одного проявления страсти между ними. Привязанность и верность — пожалуй, да еще и совместное противостояние артистическим амбициям сына, но он никогда не замечал той искры, того бурления чувств, что волнуют кровь и добавляют отношениям остроты.
Хотя Мич и спрашивал себя, испытывает ли он по отношению к Эстер лишь страсть, или его чувства гораздо глубже, он уже прекрасно знал ответ. Одиноко мечтая в своей квартирке, он воображал, как они будут выглядеть через двадцать лет, сидящие на садовых качелях во дворе домика ее мечты. Мич представлял, как они вместе старятся, обрастая воспоминаниями и традициями.
И он не собирался все это терять. Сколько бы это ни заняло, сколько бы стен ни пришлось ему преодолеть, он не мог потерять этого.
Эстер боялась, что он не придет. С того памятного вечера на Таймс-сквер в нем произошло несколько едва различимых перемен. По телефону его голос казался каким-то отстраненным, и, хотя она неоднократно приглашала Мича в гости, он всегда находил повод отказаться.
Она теряла его. Эстер налила детские коктейли в бумажные стаканчики и напомнила себе о том, что всегда знала, что их отношения временные. У него было полное право жить своей собственной жизнью, идти своим путем. Она с трудом могла вообразить себе, что он будет уважать дистанцию, которую, как ей казалось, она установила между ними, или поймет тот факт, что она не сможет уделять ему достаточно времени и внимания, разрываясь между работой и Рэдли. Все, что ей оставалось, — надеяться на то, что они останутся друзьями.
Господи, как ей недоставало его. Недоставало его разговоров, его шуток, его плеча, на которое можно опереться, — пусть она и практически никогда не разрешала себе этого. Эстер поставила кувшин на стол и тяжко вздохнула. Это не важно, она не могла позволить быть этому важным сейчас. В соседней комнате резвился десяток возбужденных и шумных мальчишек. Это ее ответственность, напомнила она себе. Она не могла стоять и упиваться сожалениями, забыв про обязанности.
Когда она внесла поднос с напитками в гостиную, пара ребят кинулась от нее врассыпную. Еще трое боролись на полу, другие что-то кричали друг другу, надеясь переорать включенный на полную громкость магнитофон. Эстер уже заметила, что один из новоприобретенных друзей Рэдли носил серебряную серьгу в ухе и с видом знатока говорил о девчонках.
«Господи, дай мне еще несколько лет комиксов и детских конструкторов. Пожалуйста, ибо я еще совсем не готова к остальному».
— Перерыв. Свежие коктейли, — сказала она громко. — Майкл, почему бы тебе не выпустить Эрни и не выпить парочку коктейлей? Рэд, сними с рук котенка. Они становятся капризными, если их постоянно таскать на руках.
С явной неохотой Рэдли положил в плетеную корзинку комок черно-белого меха.
— Он классный, и понравился мне больше всего. — Рэд схватил напиток с подноса, к которому сразу потянулось еще несколько рук. — Новые часы мне тоже нравятся. — Он достал их и, нажав маленькую кнопку на дисплее, перевел в режим миниатюрных видеоигр.
— Будь уверен, тебе не удастся забавляться с ними в школе вместо уроков.
Мальчишки загоготали и, работая локтями, попытались протиснуться поближе к Рэдли. Эстер очень хотелось попросить их всех присесть и заняться настольными играми, когда раздался стук в дверь.
— Я открою! — Рэдли вскочил и бросился к двери. У него оставалось еще одно невыполненное желание. Когда он открыл дверь, оно, наконец, свершилось. — Мич! Я знал, что ты придешь. Мама сказала, что ты, скорее всего, будешь очень занят, но я был уверен, что ты придешь. Мне подарили котенка. Его зовут Зак. Хочешь посмотреть?
72 
