6 
Летом, когда Энджи исполнилось четырнадцать, Лео приехал со своей подружкой, которая имела привычку очень противно хихикать. Энджи наблюдала за ними с интересом, ее даже забавляло это. Но потом ей стало не до смеха: появилась Петрина Филлипидес, греческая красавица с копной роскошных шелковистых черных волос, в сопровождении пожилой тетушки. И Энджи оставалось только скрипеть зубами, глядя, как Лео ухаживает за этой куклой. Неужели он не видит, спрашивала себя Энджи, что Петрина – испорченная, безмозглая, тщеславная девица с дурацкими нарядами и прическами?
Но нет, Лео был слеп, и на следующее лето Петрина приехала снова. Они с Лео обручились. Энджи была потрясена, но все же не оставила надежду. В конце концов, помолвки так часто расторгаются до свадьбы, говорила она себе, цепляясь за соломинку. Но это свершилось. Уоллес уехал на свадьбу Лео, и уже никакое чудо не могло предотвратить ужасное событие. Девушка была безутешна. Когда Энджи исполнилось семнадцать, она решила, что не стоит страдать из-за человека, который все равно для нее недостижим и который теперь женился на другой женщине. Она начала встречаться с другими ребятами. Да, да, начала! Она была пяти футов десяти дюймов ростом, с прекрасной фигурой, с правильными чертами лица и с длинными, до пояса, светлыми волосами, так что недостатка в обожателях не испытывала.
К следующему Рождеству Петрина забеременела и родила очаровательную девочку. Лео обожал дочь. У Энджи сжималось сердце при виде его беспредельной любви к маленькой Дженни, названной в честь бабушки. Петрина же была совершенно равнодушна к малышке, спихнув ее на руки бесчисленных нянек. Ее явно раздражало, что теперь ее дочь стала центром всеобщего внимания.
В тот же год произошла страшная трагедия, и в Деверо-Корте не праздновали Рождество. Лео не приехал из Греции. Его жена и маленькая дочка разбились в автокатастрофе. Он приехал только летом, одинокий и печальный, и поселился в Фолли, в домике у озера, избегая людей.
А Энджи, глупая Энджи, вообразила, что наконец дождалась своего часа. Теперь или никогда, решила она, надо действовать, пока он не уехал в Грецию и не влюбился в очередную красотку…
* * *
– Теперь, когда мне известно, кто такой Лео Деметриос, – сообщила Клаудия, находившаяся на следующий день в прекрасном настроении, – я понимаю, что ты не могла держать у порога такого важного и влиятельного человека. Но, Энджи, это исключение из общего правила. Запомни это, иначе ты будешь уволена.
Теперь Клаудия сидела на телефоне и всем и каждому рассказывала:
– Ты себе не представляешь, кто приезжал к нам прошлым вечером… невероятно обаятельный мужчина… Он стоит, наверное, несколько миллионов… Да, у него работает отец моей компаньонки… Представляешь, мы даже не предложили ему кофе…
Ничего подобного, подумала Энджи, стискивая зубы. Захлопнув дверцу посудомоечной машины, она включила ее. За шумом машины словесные излияния Клаудии были не слышны.
… Когда Лео проснулся на рассвете и осознал, что провел ночь с дочерью дворецкого, он выскочил из постели с такой скоростью, что у Энджи заныло сердце. Она была не готова к тому, что он ее оставит, оставит с одними воспоминаниями об их краткой близости и безо всякой надежды…
Зазвонили в дверь. Энджи мрачно протопала в холл и так и замерла на пороге. В окно она увидела длинный корпус лимузина с шофером. Затаив дыхание от смутного предчувствия, открыла дверь. Лео, невыразимо красивый в своем сером элегантном костюме, белоснежной рубашке и бледно-голубом галстуке, смотрел на нее сверху вниз.
Сердце Энджи бешено забилось, словно она только что пробежала кросс.
– Я не ожидала, что ты вернешься, – прошептала она.
Лео скользнул по Энджи рассеянным взглядом и с сияющей улыбкой обратился к кому-то за ее спиной:
– Миссис Диксон?
– Зовите меня Клаудией, пожалуйста… – пропела хозяйка.
Лео прошел мимо Энджи, словно она была невидимкой, и взял протянутую Клаудией руку.
– Лео?… – пробормотала смущенная Энджи.
– Я пришел, чтобы поговорить с твоей хозяйкой, Энджи. Ты позволишь?
– Пройдемте в гостиную. – Клаудия одарила Лео ослепительной улыбкой. – Энджи, приготовь кофе.
Подавив раздражение, Энджи поставила чайник и вернулась в холл.
– Мне очень жаль, но я не могу уступить вам Энджи сейчас. На Рождество к нам приедет много гостей, – извиняющимся тоном говорила Клаудия.
6 
