8 
Энджи вздернула голову, голубые глаза метали гневные молнии.
– Ты лишил моего сына крова и спокойной жизни, к которой он привык…
– Ты должна была бы благодарить меня. – Черные глаза неподвижно смотрели на нее.
– Благодарить тебя? – не веря своим ушам, пробормотала Энджи.
– Как ты могла так долго прожить в доме этой гарпии? Куда подевались твой свободолюбивый дух и чувство независимости?
Энджи захлестнула волна гнева, и она, словно вынырнувший на поверхность воды пловец, глубоко вздохнула.
– Я оставалась там ради моего сына, – процедила она сквозь зубы. – Я могла весь день проводить с ним… и он получал множество удобств, которые я сама никогда не смогла бы ему дать.
– Я достаточно вежливо изложил свою скромную просьбу. Эта женщина не пожелала выслушать вполне логические доводы, – резонно возразил ей Лео.
– Ты вмешиваешься в то, что тебя не касается. Я же сказала тебе, что не могу уехать от Диксонов на Рождество… Что ни за что на свете не поеду снова в Деверо-Корт… – Голос Энджи поднимался все выше и выше. – Но ты меня не послушал, и в результате я осталась без дома и без работы!
Лео бесстрастно принял ее обвинения.
– Не надо драматизировать, Энджи. В конце концов, я в некотором роде отвечаю за тебя перед Уоллесом.
Энджи готова была взорваться от переполнявшего ее гнева, но не могла произнести ни слова.
– Во вторник ты поедешь в Деверо-Корт и смиренно выслушаешь все, что тебе скажут. Меня не волнует, что ты об этом думаешь. Это цена возвращения, и тебе придется ее заплатить, – сказал Лео. – Сегодня я сделал то, что лучше для тебя.
Энджи задохнулась от возмущения.
– Лучше? Теперь у моего сына нет ничего, кроме того, что на нем надето…
– Вофф, – неожиданно потребовал Джейк. – Хочу Воффа…
– Вофф дома, мой милый, – пролепетала Энджи еле слышно. – Он не может прийти.
Джейк нахмурился и в этот момент был столь разительно похож на своего отца, что Энджи удивилась, как Лео мог поверить ее лжи, когда увидел его.
– Хочу Воффа… Вофф тоже любит кататься.
Энджи бросила на Лео обвиняющий взгляд.
– Может быть, ты объяснишь ему, что иг-руш-ка, – отчеканила она, – с которой он каждую ночь засыпал, больше ему не принадлежит?
– О чем ты говоришь? А… ты так поспешно собиралась, что забыла ее?
– Н-нет, не то, – неуверенно пробормотала Энджи. – Все его вещи и игрушки принадлежали детям Клаудии, и она не разрешила мне забрать их с собой. Это и неудивительно, после твоих-то слов в ее адрес. Она не могла ответить тебе, поэтому выплеснула всю свою ярость на моего ребенка!
Смуглое лицо застыло: он, кажется, начал понимать, что случилось.
– Его вещи… его игрушки.
– Вофф, – упрямо повторил Джейк. – Мой Вофф.
– Так мы купим новые, в первую очередь этого Воффа, – резко и нетерпеливо бросил Лео. – Никогда не подозревал, что в женщине может таиться столько мелочной злобы!
– Воффа ты не купишь ни за какие деньги, – сообщила Энджи дрожащим голосом. – Его сшила для Софии ее бабушка. Это розовый жираф.
Лео только развел руками:
– Купим подходящего жирафа.
– Его не обманешь, Лео.
Энджи покачала головой: как теперь жить? Им и ночевать-то негде!
– Куда ты нас везешь, Лео?
– В мой городской дом, куда же еще?
– Я не поеду к тебе домой! – испуганно воскликнула Энджи.
– Домой, – уже веселее сказал Джейк. – К Воффу…
– Как ты мог так с нами поступить? – снова начала Энджи.
– Очень просто. Я все сделал правильно.
– Правильно?
– Хорошо это или нет, но твой ребенок принадлежит семье Невилл. Он – член моей семьи, – неохотно сказал Лео. – Он не должен страдать по вине своих родителей.
Энджи метнула в него пылающий взгляд.
– Я ни в чем не виновата.
– Мы с тобой поговорим наедине.
– Я не хочу ехать к тебе, – стиснув зубы, прошипела Энджи.
– А я не собираюсь везти тебя в отель. Ты вполне можешь снова исчезнуть, а я и так потратил достаточно много времени на розыски…
– Я думала, это Уоллес…
– Моему деду уже восемьдесят лет, – сухо напомнил Лео. – Я обратился в сыскное агентство, и им пришлось порядком поработать, потому что найти тебя оказалось не так-то просто.
– А я и не просила, чтобы меня искали, – прошептала Энджи.
Повисла тишина. Минуты две молодая женщина смотрела на дорогу, потом снова повернулась к Лео: его блестящие черные глаза застали ее врасплох. Она залилась краской, а Лео все не отводил взгляда, продолжая настойчиво ее рассматривать.
8 
