3

Ник понял ее мгновенно.

Завтра утром! Значит, Пенни передумала. Или нет? Может, она играла с ним все это время. Он напрягся. Шофер на другом конце проводе просил указаний. С бесстрастным лицом Ник сообщил необходимые сведения и изменил время. Затем медленно положил трубку.

Пенни насторожилась, словно испуганное животное, почуявшее запах хищника. И небезосновательно, подумал Ник. Ему хотелось сорвать с этого трепещущего маленького тела нелепую одежду и насладиться грубым, неистовым сексом, которого он не знал даже в юношеских фантазиях. Но несмотря на сжигавшее изнутри пламя, врожденная осторожность удержала его.

— Завтра мы снова расстанемся.

— Конечно… И каждый начнет наконец новую жизнь, — дрожащим голосом заметила Пенни.

Именно это мне и нужно, пыталась убедить она себя. Возможность подвести итоговую черту под несчастливым браком. Шанс спасти растоптанную гордость за его счет: Ник попросил ее, а не она — его. Такое случилось впервые за время их отношений. Совершенно неожиданно она обрела силу. И эту силу дал ей Ник. Почему бы не воспользоваться случаем?

Но Пенни вдруг вспомнила о весомой для нее причине, по которой этим случаем пользоваться не следовало.

— У тебя сейчас кто-нибудь есть? — спросила она.

— Нет, — сухо бросил Ник.

Полуприкрыв глаза, Пенни медленно перевела дыхание. Так, значит, его любовница, Джордан Брэм, получила отставку. Почувствовав облегчение, она снова подняла голову. Ник с непроницаемым лицом стоял на прежнем месте, подобный ледяной скульптуре. Когда он шевельнулся, сердце Пенни заколотилось в груди, словно молот.

— Скажи, ты спишь, свернувшись калачиком перед камином, как Золушка? — лениво поинтересовался он.

— Нет. Ну… — натянуто поправила себя Пенни, — я спала здесь, перед камином, зимой, когда в спальне было слишком холодно.

Он медленно, словно боясь резким движением спугнуть ее, подошел к Пенни, которая словно одеревенела от напряжения. Только сейчас ее осенило, что это большая разница — скользнуть в постель спящего Ника и пригласить его к себе в спальню, когда он бодрствует и полностью контролирует себя.

— Ник…

— Молчи.

Он поднял указательный палец и с нежностью провел по ее приоткрытым губам. Пенни затрепетала от этого простого прикосновения, пробудившего голод, который она пыталась подавить все эти полтора года. Синие глаза с внезапным вызовом посмотрели в сухощавое лицо Ника.

— Я не позволю тебе снова сделать мне больно.

— А я никогда и не стремился причинить тебе боль, — прошептал Ник; в его черных бездонных глазах внезапно вспыхнули золотистые искорки. Но разве могло быть иначе, если он не любит ее? Он и теперь просит не любви, с грустью напомнила себе Пенни.

Ник обхватил сильными ладонями ее лицо и приблизил к своему. Когда его руки скользнули вниз по стройной спине, голова Пенни закружилась от предвкушения. Он нашел ее рот, и на какое-то бесконечное мгновение Пенни целиком отдалась на волю жестких, ищущих губ. Жадное возбуждение охватило тело. Она вцепилась руками в широкие плечи и прижалась к мускулистой груди, задыхаясь от нетерпения.

Ник опустил ее на что-то твердое. Пенни было безразлично на что. Единственное, что ею двигало, была неодолимая потребность оставаться физически связанной с ним. Один поцелуй — и Ник зажег в ней пожар. Сердце Пенни пустилось вскачь, когда он запустил пальцы в ее густые медно-ры-жие волосы и проник языком еще глубже. Вдруг Ник поднял голову.

— Проклятье, — пробормотал он, — ты на столе…

Ну и что? — прокричал нетерпеливый голос внутри нее. Едва Ник попытался отстраниться, Пенни решительно притянула его к себе. С хриплым одобрительным восклицанием Ник снова завладел ее ртом, а сильные руки скользнули за спину и легко подняли молодую женщину.

— Где спальня?

Пенни заморгала. Она пребывала в каком-то ином мире, где не существовало ни речи, ни рассудка. Ник толкнул локтем кухонную дверь.

— Спальня?

— Сначала направо… нет, сначала налево…

Каждая клеточка мозга протестовала против этой слабой попытки связно мыслить.

Ник провел кончиком языка по нежной внутренней поверхности ее губ, заставив Пенни содрогнуться от наслаждения.

— У тебя потрясающий рот, мой ангел.

  12