57 
— И то, что я даже не могла сказать ему, где ты, казалось очень жестоким! Но я обещала, а ты была так обижена… Как бы то ни было, но Ник тоже очень страдал.
— В самом деле? Конечно, я поступила по-детски, оборвав с ним все связи…
— Пенни, — перебил ее Ник, оказавшийся вдруг рядом с ними, — мы должны открыть танцы.
— Ты умеешь вальсировать? — улыбнулась Пенни.
— Нет.
— Тебе хочется продемонстрировать это трем сотням гостей?
Ник обнял ладонями ее лицо и нежно поцеловал в удивленно приоткрытые губы.
— Мне хочется одного — чтобы все разошлись и мы остались наедине.
Уже поздним вечером Пенни и Ник поднялись наверх. Она приникла к нему и счастливо прошептала: — Я все еще так тебя люблю…
Ник, казалось, намертво прирос к полу перед дверью их спальни.
— Ты сказала «все еще». Означает ли это, что ты никогда не переставала любить меня?
— Разве я не говорила, что буду любить тебя вечно?
— Но потом ты сбежала, — напомнил Ник. — Жила вдали от меня. Мне пришлось угрозами принудить тебя вернуться, и ты не спешила возобновить наш брак. Я не виню тебя за это, но…
— О Ник, я многим провинилась перед тобой, — сказала Пенни, открывая дверь спальни, поскольку считала коридор не самым подходящим местом для столь личного разговора. — Но я хотела сделать как лучше — и для тебя, и для себя…
Черные глаза взирали на нее с огромным напряжением.
— Пока ты была рядом, я принимал твою любовь как нечто само собой разумеющееся. Конечно, мне это нравилось… А когда ты ушла, я не мог понять, почему так чертовски несчастен! Я думал, что просто беспокоюсь за тебя.
— Теперь я здесь и по-прежнему очень, очень тебя люблю, — успокаивающим тоном произнесла Пенни.
— А потом этот кошмар сегодня вечером… Именно благодаря ему я наконец-то понял, что люблю тебя, — отрывисто проговорил Ник.
Пенни немного смутилась.
— Кошмар?
Ник пожал плечами, изучая носки своих ботинок.
— Мне вдруг померещилось, что Лиз и Чарли увезли тебя. Поверь мне, если бы твой отец захотел, чтобы ты исчезла, его могущества хватило бы на то, чтобы без труда устроить это.
— О, Ник, — жалобно вздохнула Пенни, решив никогда, никогда не рассказывать ему о сцене, произошедшей в машине Чарлза, иначе муж навсегда возненавидел бы ее мать.
— Я вдруг представил, что могу потерять вас обоих — всю мою семью, — прошептал он, поднимая голову и глядя на нее так, что у Пенни сжалось сердце. — А я даже не сказал тебе, что чувствую.
— Ты уверен, что это была не обычная паника?
Ник через силу рассмеялся. Сбросив смокинг, он медленно обнял ее.
— Я уже давно полюбил тебя. — Ник поднял ее на руки и отнес на кровать. — Сначала я потерял интерес к Джордан. Потом ты мне понравилась, я был очарован тобой. Но все еще ничего не понимал. Когда ты оставила меня, из моей жизни словно ушел свет, а я стал винить тебя за то, что ты сделала мне так плохо.
— Типично для мужчины, — ласково сказала Пенни, целуя его в уголок рта и наслаждаясь этим сравнением со светом.
— Все, что было связано с тобой, опустошало.
— Синдром вражеского танка?
— Ты и представить не можешь, какую горечь я испытывал, думая, что Алан — чужой ребенок, что я потерял твою любовь. Но и тогда я не понимал, почему хочу, чтобы ты меня любила.
— Я говорила тебе, что любовь — это беспорядок.
— Тогда я уцепился за Алана как за предлог, чтобы вернуть тебя. Потом решил снова влюбить в себя.
Пенни сняла с него галстук и начала расстегивать рубашку.
— Так вот почему я удостоилась медового месяца, — лукаво улыбаясь, заключила она.
— И медового месяца тоже. Но все это было невероятным самообманом, — признался Ник и, приподняв ее голову, страстно поцеловал.
Окружающее перестало существовать для них, как бывало всегда, когда они оказывались близко друг к другу. Поэтому разговор они возобновили еще очень нескоро.
— Я думал, ты забыла обо мне и влюбилась в Джонни, — с содроганием проговорил Ник. — Я чувствовал угрозу, поэтому и сам угрожал обратиться в суд по поводу опеки.
— Мы просто близкие друзья, Ник.
Сверкающие черные глаза неотрывно смотрели на нее.
— Теперь, когда ты по-настоящему моя жена, тебе запрещается иметь друзей-мужчин. За все время нашей разлуки у меня не было ни одной женщины!
— Серьезно? — Довольная улыбка изогнула ее губы, а затем Пенни рассмеялась. — Неудивительно, что ты захотел провести еще одну ночь со мной. О, Ник, у меня тоже никого не было!
57 
