48 
— Что такое? Что случилось? — озабоченно спросил ее Роберт, но она не могла описать ему свое состояние.
Неужели все женщины испытывают такое, когда становятся причастны к рождению новой жизни? — думала она. Все ли они так пронзительно ощущают полную беззащитность малыша, который физически существует пока что только для той, которая носит его под сердцем? Фанатическая приверженность к этому ребенку, которого она даже не собиралась иметь, та связь, которую она уже чувствовала с ним, постоянно поражала Шарон. Она может не любить Роберта, он вправе оставаться к ней равнодушным, но она будет — она это знала — любить их ребенка.
И Роберт тоже будет любить малыша, призналась она себе, взглянув на него, пока он сворачивал с главной улицы на узкую пыльную дорогу, ведущую к вилле.
Время суток и тосканский зной меняли кирпичный цвет стен дома на более мягкий, высветленный оттенок, где-то между розовым и терракотовым. Жалюзи, теперь закрытые из-за полуденного солнца, светились белизной Местный фермер, которого Сильвия, оставшись вдовой, наняла присматривать за ее владениями, похоже, недавно обновлял фасад, решила Шарон, заметив блеск свежей краски.
Роберт остановил машину и вышел. Шарон неуверенно последовала за ним.
— Марк должен был приготовить для нас кое-какие припасы, — сказал Роберт, имея в виду фермера. — Если нет, то я тебя ненадолго оставлю. Ты располагайся, а я съезжу в деревню и кое-что привезу. Есть что-нибудь особенное, чего бы тебе хотелось?
— Только воды, — сказала Шарон чуть-чуть поморщившись. Ее рот был сух, все тело, казалось, пропиталось дорожной пылью. Жара и ее собственное внутреннее напряжение привело к довольно сильной головной боли.
Надев темные очки, чтобы избавиться от солнечного марева, она заметила, что Роберт нахмурился.
— Лучше тебе укрыться от жары в доме, — сказал он ей.
— Я беременна, Роб, вот и все, — ответила она раздраженно. — Не о чем беспокоиться. Ты ведь не из-за меня беспокоишься, — заключила она с горечью. — Тебе же наплевать, что со мной происходит.
— Чего ты от меня хочешь?
Шарон внутренне сжалась, услышав в его голосе агрессивность.
— Мы оба знаем, что тебя в действительности раздражает, Шарон, — мрачно произнес Роберт, — и что это не мое так называемое «беспокойство». Ради Бога! — воскликнул он. — Я знаю, что я не Фрэнк, но когда же ты, черт побери, повзрослеешь и поймешь, что… — Он замолчал, потирая шею и щуря на солнце глаза. — Пошли в дом, — сказал он ей, поворачиваясь к входной двери.
Шарон в молчании следовала за ним, осмотрительно держась на расстоянии, пока он отпирал старую деревянную дверь. Внутри царила благословенная прохлада.
Пока Роберт открывал жалюзи, Шарон пошла на кухню. Марк, безусловно, побывал там, о чем свидетельствовала стоявшая на кухонном столе коробка с продуктами. Заглянув в нее, Шарон с благодарностью разглядела ветчину местного приготовления и свежие отборные помидоры, внезапно ощутив неописуемый голод.
— Ага, тебе бы этого хотелось, да, малыш? — поддразнила она ребенка, высказывая свои мысли вслух. От вида и аромата свежеиспеченного домашнего хлеба у нее потекли слюнки. — Ты собираешься стать таким, как твой папочка, и полюбить свои итальянские корни? — засмеялась она, чувствуя, что усталость исчезла и тело ее расслабилось, отбросив напряжение от постоянного присутствия Роберта.
Было что-то новое в том, что она только что ощутила, в этом словесном общении с ребенком.
— Ну, не надейся, что я стану сумасшедшей итальянской мамочкой и буду баловать тебя, — в шутку предупредила она. А затем обернулась и вспыхнула, обнаружив, что на пороге стоит Роберт.
Как долго он там находился? Достаточно для того, чтобы услышать все ее глупости, решила Шарон и привычно приготовилась к бою.
— Во всех книгах говорится, что очень важно общаться с ребенком еще до его рождения, давать ему знать, что ты рядом и заботишься о нем, любишь его.
— И ты любишь его… или ее?
— Он или она — это мой ребенок… Как я могу его не любить? — вспылила Шарон.
— Твой ребенок — это и мой ребенок тоже, — напомнил ей Роберт. — Такие вот дела, почтенная миссис Дуглас… Позволь предупредить тебя на всякий случай, вдруг ты попытаешься вообразить, что отец ребенка — мой брат, так же как ты воображала его своим любовником…
— Марк, кажется, забыл купить нам молока, — попыталась Шарон перевести разговор в другое русло, быстро отворачиваясь, чтобы он не увидел, как пылает ее лицо.
48 
