111 
– Это слишком, Бог мой, – прошептала она. – Как же можно выдержать столько счастья и не умереть?
– Думаю, – произнес Арно со смехом, – что ты слишком быстро привыкнешь и к этому.
* * *
Была поздняя ночь, когда после бала Катрин и Арно вернулись в свою комнату. Повсюду слуги, свалившись с ног, спали там, где их застал сон. Королева и коннетабль удалились в свои покои, но в темных углах можно было встретить еще каких-то беспробудных пьяниц, которые заканчивали празднество.
Катрин устала, но ей не хотелось спать. Она была слишком счастлива, ей не хотелось, чтобы радость вот так улетела и превратилась в сон. Сидя у подножия большой кровати с пологом из шелковой узорчатой ткани, она смотрела, как Арно выставлял за дверь ее служанок, не церемонясь с ними.
– Зачем ты их отсылаешь? – спросила она. – Я не смогу без помощи снять с себя все это.
– Я же здесь, – произнес он с насмешливой улыбкой. – Ты увидишь, какой чудесной камеристкой я могу быть.
Поспешно сняв свой камзол, Арно стал вынимать одну за другой булавки, которые удерживали ее высокий головной убор. Он делал это с такой ловкостью, что заставил улыбнуться молодую женщину.
– Ты прав! Ты такой же ловкий, как Сара!
– Подожди! Ты еще ничего не видела. Встань…
Она послушалась, готовая указать ему на крючки и пряжки, шнурки, которые нужно было расстегнуть и развязать в первую очередь, но внезапно Арно схватился за вырез платья и резко рванул без лишних слов. Лазоревый атлас разорвался сверху донизу, тонкая батистовая рубашка тоже, и Катрин оказалась голой.
– Арно! Ты что, сошел с ума?.. Такое платье!
– Вот именно. Ты не должна надевать два раза платье, в котором ты познала такой триумф. И потом, – прибавил он, беря ее за руки, – его все-таки слишком долго расстегивать!
Губы Арно были горячи, и от него немного пахло вином, но он не потерял своего обычного умения возбудить в Катрин сладостные ощущения. Он целовал ее не спеша, сознательно стараясь возбудить в ней желание. Одной рукой он прижимал ее к себе, но другой медленно ласкал ей спину, бедра, поднимался к груди, скользил вниз, к нежной ложбине живота.
– Арно… – пролепетела она, – прошу тебя…
Обеими руками он взял ее за голову, утопив пальцы в шелковых волнах ее волос, и отклонил ее назад, чтобы видеть лицо.
– О чем ты меня просишь? Любить тебя? Но я намерен это сделать.
Он положил ее на большую медвежью шкуру и сжал свои объятия.
– Вот! Ты моя пленница, и ты больше не уйдешь от меня!
Но она уже обвивала своими руками шею мужа и искала его губы.
– У меня нет желания уйти от тебя, моя любовь.
Она увидела, как исказилось его лицо. Она хорошо знала это почти болезненное выражение, которое у него появлялось в желании, и прильнула к нему. Тогда настала очередь Арно потерять голову, и в течение долгих минут не слышно было ничего, кроме сладостного стона влюбленной женщины.
Немного позже, когда Арно уже начал погружаться в сон, Катрин вдруг спросила:
– Что сказал тебе Ла Ир во время бала? Это правда, что весной тебе нужно будет опять уехать?
Он приоткрыл один глаз, пожал плечами и прикрыл вздрагивавшее тело молодой женщины краем медвежьей шкуры.
111 
