очень нудно 
40 
Анастасия лежала и принципиально забывала о голоде, замещала его белым плафоном. Билет шелестел в кармане. И она не выйдет – ни чтобы посмотреть, долго ли еще ждать, ни чтобы поесть. Серой кашей лежали внутри плафона погибшие насекомые. У одного, довольно крупного, можно было даже различить крылышки. Или насекомые не мертвые, а оцепеневшие на зиму? Тогда и ей стоит оцепенеть, обернуться коконом: на всю осень и зиму, до прибытия поезда, на несколько лет.
Константин вошел. От неожиданности дернулась, словно под током.
– Я не собираюсь тебя видеть. Я не хотела.
– Наконец нашел!
И туфли были у него грязные, а он улегся на кровать рядом с ней, прямо в куртке, мокрой от дождя, громко взвизгнули пружины, снаружи взмыла стая голубей, хлопая крыльями.
– Ладно, извини. Я тебя обидел, согласен. Я прошу прощения. Поехали домой, а?
– Домой?
– Я имею в виду обратно.
Анастасия избегала смотреть на мужа. После того как Константин ее нашел, голос его стал таким уверенным и довольным, что невозможно начать пререкаться или встать и уйти. А ей не хотелось, не хотелось с ним. Даже смотреть не хотелось.
– Поставила же ты задачку! Сначала я всю медицинскую часть прочесал, потом только заметил, что ты взяла деньги… – (Настя сжалась, как пойманная воровка.) – Наконец сюда – на такси. Идем, тебя уже все ждут: Варвара Семеновна, студент, Светлана. Ох, слава богу…
Приподнявшись на кровати, муж поцеловал ее. Безвкусно ответила на поцелуй. Константин был безмятежен теперь, убедившись, что с ней всё в порядке.
– Я тебе вот поесть принес, ты же не ела сегодня еще…
Один из кристалликов в сердце мгновенно оттаял, Анастасия не удержалась – взглянула на свежие сдобные булочки, и нечаянно поймала взгляд Константина, и уже не могла не ответить на его улыбку, как ни противилась внутренне.
– Идем? Таксист ждет.
– Идем.
Такси – вчерашняя «Волга». Настя ела булочки, безбожно кроша на сиденье, поэтому ее не укачало. Константин улыбался, поглядывал на нее искоса, обнимал правой рукой. Был как раз тот час, когда на улице резко темнеет, – таксист включил фары. Издалека приближались огни отеля и клиники. Покачивало. Небесно-вкусные булочки одна за другой исчезали во рту и проваливались в желудок, расправлялись там, заполняя собой пустоту, закрывая Настю от вакуума. Рука на плече тепла. Могла ли Настя чувствовать тепло руки сквозь куртку? Очевидно, нет, но так ей запомнилось – бывают детали, которые невозможно ни изменить, ни переставить в воспоминаниях (в отличие от имен, фактов, присутствия-отсутствия тех или иных персон, положения стрелок часов и дней в календаре). Студент, Варвара Семеновна и Света встречали их в холле. Подскочили, как только увидели супругов, и подбежали к ним. Студент оказался первым.
– Вы в порядке? Всё в порядке? – тихо поинтересовалась Варвара Семеновна.
– Так вы нашлись? – спросила Света безучастно. Из четверки новых знакомых подруга детства Настя (вернее то, что осталось от подруги спустя столько лет) интересовала ее наименее. Как ненужное приложение к мужу. Что с нее взять? Скучно.
Студент только смотрел и моргал, так встревоженно, почти с жалобой.
– Да что вы волнуетесь? Все улажено, – прояснил ситуацию Саницкий. Невольно встретился взглядом со студентом, поднял бровь.
Вся компания снова поднялась бы в номер Саницких обсуждать происшествие, но Константин пресек их намерения: пока не поздно, мол, они с женой должны в пару врачебных кабинетов зайти. Настя закусила губы, однако подчинилась. Константин должен был отнести в номер верхнюю одежду.
– Мне пора на вечерние процедуры, – извинилась Варвара Семеновна.
– Мне тоже пора! – обрадовалась Света.
– Ничего, я посижу с ней, – заговорщицки махнул рукой Виталий. Вдвоем с Анастасией они подошли к стульям и сели рядом. Мимо, под светом люстры, проходили люди, и надо было что-то сказать, но Саницкая не могла придумать, и, пока думала, вырвалось само:
– Если бы вы знали, Виталий, как мне туда не хочется снова! Врачи меня обязательно сведут в гроб.
– Ничего-ничего. Не обращайте на них внимания. Как же хорошо, что вы вернулись! Я боялся, что вы в том ужасном месте… Опять попали на завод. Я начинал думать.
Анастасия повернула к нему удивленное лицо. Завод! Как она раньше не догадалась! Почему не отправилась прямиком на завод?! Ей захотелось туда. Так яростно, что дыхание участилось, сердце забилось быстрее, глаза загорелись. Она еще не нашла того, что искала на заводе, не поняла пока, где там скрыто самое важное. Саницкая уже поднималась, медленно, но с силой, ноги готовы были нести… Студент удержал ее обеими руками, умоляюще захныкал:
40 
