очень нудно 
72 
Голос тает, не долетев до стен, и непонятно, каким образом эхо возникает в соседних залах и проносится по всем помещениям.
Проходили мимо нее: безмятежное белое лицо с закрытыми глазами, с крошками белил на ресницах и бровях не тревожило слуг. Прикрепляли к стенам розы скотчем. Шептались за работой:
«…такое происшествие! Нервный шок. Да уже пару месяцев тому, ты что, не слыхала? Ты сама представь ситуацию: они приходят и смотрят как будто на статую. Ну надо постоять и посмотреть! Наряженную, красивую статую. Зачем-зачем, я не знаю, как им объяснили, но как-то, значит, объяснили, стоят, отрабатывают свои десять долларов, и тут статуя и говорит что-то. Вот эта новенькая и заорала как ненормальная – нервный шок. А ты себя на ее месте представь».
«А говорили о крысах… Будто испугала крыса».
«Но это неправильно, потому что при электрическом свете крысы не появляются. К тому же их травили, разве не знаешь?»
«Но это же до того было?»
Не сошлось, пасьянс закончен. Стены в розах, окна в пене. Возможно, стоит заговорить с кем-нибудь из окружающих людей? Нужно придумать, о чем. Например: сегодня хорошая погода. Или: сегодня плохая погода. Скорее, плохая, потому что с потолков стекают капли – значит, дождь. Это правильно – по радио обещали дождь. Промолчала.
Работницам стало скучно, и они перенесли приемник из спальни, поставили себе. Вытерев насухо стекла и зеркала, музыку не выключили – устроили веселые танцы в украшенном розами зале, сначала возле, потом вокруг искусственной Элеоноры Фелисии, созданной в величественной позе: прямые шея и спина, левая рука равнодушно покоится на юбке темно-зеленой парчи, под которой угадывается придающая форму металлическая конструкция, по пальцам стекает вода, правая рука периодически поднимается, чтобы переместить карту, – такой механизм.
Работницам было удивительно весело, и приходили в голову мысли о медленно приближающемся празднике Нового года. Водили хороводы вокруг Норы. Она не замечала. Вечером, когда все разошлись и Мани готовила принцессу ко сну, Гуидо зачитывал корреспонденцию. Распечатывал конверты, письма от дальних родственников. Было и короткое сообщение от кузена Алекса: «Рад, что наши разногласия улажены, дальнейшие действия обдумаем совместно. Предлагаю организацию праздника в честь объединения компаний». Вспомнила о небольших разногласиях во время танца, когда Алекс навещал ее в последний раз.
Для Гуидо не было ничего превыше и забавнее долга. Долг был его личной игрушкой, непонятной Мани и прочим. Какая игра может быть интереснее, чем задача при любых условиях действовать в одном и том же направлении – не оглядываясь на личные интересы и прочие факторы (хотя как раз выигрышная, ловкая игра заключается в том, чтобы совместить долг с собственными интересами). Долг, разумеется, перед Элеонорой Фелисией: он мог сколько угодно подшучивать над принцессой, но не забывал ни на секунду, что все здесь – ее должники. Сегодня долг его был неприятен: он должен был провести беседу с Элеонорой Фелисией – само по себе это уже было достаточно сложным заданием, несмотря на все одному ему известные фокусы, позволяющие завладеть вниманием принцессы и даже удерживать его (некоторое время). Однако тема беседы дополнительно усложняла задачу. И все же за последние дни Гуидо пришел к выводу, что провести беседу является его долгом.
Настало время рассказать о заговоре. Возможно, Гуидо ошибался, возможно, и без Норы могли бы все они существовать, как и при ней, – такой подход к делу щекотал нервы, обострял противоречивое чувство – чувство долга.
Итак, Гуидо четко и ясно, без лишних эмоций, в отличие от случайного гостя-делегата, но с некоторыми сильными словами, возвращающими Нору к делу, когда она отвлекалась, рассказывал о готовящемся заговоре: ее безмятежной жизни здесь подходит конец, все хотят разрушить, ее саму уничтожить. При этом минимальная осторожность, легчайшая бдительность с ее стороны могут предотвратить самое худшее, потому что здесь, внутри, она почти неуязвима – то есть все зависит от нее самой. Но кто скрывается за заговором?
Нора без промедления ответила, что знает, – этот дрянной мальчишка, преследующий ее. Однако Гуидо не обратил внимания на реплику: он говорил, что сначала под подозрением был ее двоюродный брат Алекс, но позже выяснилось, что игра Алекса как раз предполагает присутствие Элеоноры Фелисии. Даже самого Гуидо подозревали, и он подозревал некоторое время если не себя, то Мани, однако виновником оказался другой человек. Ее возлюбленный Николай.
72 
