42 
— Мама уверена, что это произойдет со дня на день, — доверительно сообщила Пенелопа.
Леди Маргарет поморщилась:
— Милая, сколько раз повторять, что рассуждать о чувствах лорда Эдуарда вульгарно. Настоящая леди не ожидает от джентльмена никаких признаний, а просто ведет себя с присущим ей невинным очарованием.
Пенелопа и глазом не моргнула, хотя эта сентенция явно противоречила всем предшествующим утверждениям матери.
— Да, мама. Я все поняла.
— Ты его любишь? — тихо спросила Люси. — Ведь тебе всего девятнадцать лет. У тебя еще достаточно времени, чтобы найти человека, которого ты полюбишь по-настоящему.
Пенелопа уставилась на сестру в явном недоумении.
— Конечно же, я его люблю! Ведь он барон, и у него столько поместий по всей стране.
— Понятно, — вздохнула Люси. — Сразу видно, что твой жених — человек достойный. Он красив?
Тут Пенелопа впервые заколебалась.
— Он… Он очень интересный мужчина. И с ним приятно разговаривать. Я всегда понимаю то, что он говорит. А то другие джентльмены как заведут разговоры про международные отношения и парламентские выборы — впору со скуки умереть. А лорд Эдуард говорит о моих нарядах, я рассказываю ему, где что купила. Он отлично разбирается в моде и всегда обращает внимание, если у меня новый веер или изменилась прическа.
Учитывая службу барона Риджхолма в министерстве иностранных дел, Люси надеялась, что этот джентльмен имеет хотя бы смутное представление об истинном положении дел в Индии, хотя, если верить Пенелопе, особенно рассчитывать на это не приходилось. Во время поездок по колониям с сэром Питером Люси встретила немало безмозглых отпрысков благородных семейств. Этих молодых людей отправили в Индию, ибо у себя на родине они прославились скандальным поведением. Ущерб, наносимый молодыми аристократами Британской империи, был огромен, но до Англии неприятные слухи не доходили, а стало быть, с точки зрения высшего света, приличия были соблюдены.
Должно быть, Рашид тоже хорошо знаком с этой разновидностью британцев, подумала Люси, поэтому он и придерживается столь невысокого мнения о британской администрации. Вот если бы Рашид был знаком с сэром Питером… Тогда, возможно, у него сложилось бы иное мнение. Он понял бы, как много доброго делают англичане для Индии.
— Люси! О чем ты думаешь? Ты меня совсем не слушаешь!
— Я думаю об отце, — ответила Люси, и щеки ее чуть порозовели, ибо она сказала не полную правду.
— Ах да, о твоем отце. — Глаза леди Маргарет вспыхнули недобрым блеском. — Самое время обсудить эту тему.
— Он совсем не мучился, матушка. Пуля попала ему прямо в сердце, он умер почти сразу.
Мачеха глубоко вздохнула:
— Я вовсе не намерена обсуждать кошмарные подробности смерти твоего отца. Сколько раз я ему говорила не ездить в Афганистан. Он меня не послушался, и вот результат.
Люси подошла к окну и крепко вцепилась в золотую кисть, свисавшую с алой бархатной портьеры. Не хватало еще разреветься в присутствии мачехи, которой не было ни малейшего дела до покойного мужа. Стараясь, чтобы голос не дрожал, Люси спросила:
— Если вас не интересуют обстоятельства смерти отца, о какой проблеме вы говорите?
— Когда ты поднимешься к себе в спальню, Люси, ты увидишь там письма, присланные на твое имя из адвокатской конторы. Должна отметить, что твой покойный отец составил весьма странное завещание.
— В самом деле?
— Да, и я еще мягко выразилась. По непонятным мне причинам он оставил весь свой капитал и всю свою собственность тебе.
— Мне? — Люси развернулась. — А как же вы и Пенелопа?
— Пенелопе он выделил… солидное приданое, а мне — небольшой пожизненный доход. Как видишь, причуды твоего отца поставили всех нас в крайне неловкое положение.
Люси не сомневалась, что леди Маргарет и в самом деле попала в неловкое положение — ведь она привыкла ни в чем себе не отказывать. Любопытно будет узнать, какую ренту она называет «маленькой».
И все же завещание отца застало Люси врасплох. Девушке и в голову не приходило, что она унаследует все огромное состояние сэра Питера. Очевидно, он был не так уж очарован своей второй женой — иначе чем объяснить столь странное решение?
Леди Маргарет смотрела на падчерицу с явной тревогой; на щеках мачехи выступили пятна румянца. Теперь стало окончательно понятно, почему шпильки в адрес Люси были не явными, а завуалированными. Оказывается, леди Маргарет и Пенелопа целиком и полностью зависят от своей родственницы. Такая перемена в распределении ролей немало позабавила девушку.
42 
