49 
«Из них получатся идеальные супруги, — подумала Люси. — Оба хороши собой, и на двоих ни одной извилины. Можно себе представить, какие у них будут дети!»
Почему-то мысль о будущем потомстве Пенелопы и лорда Эдуарда повергла Люси в уныние. Возможно, это объяснялось тем, что Люси не видела ни малейших проявлений истинного чувства в отношениях между будущими женихом и невестой. Она взяла себя в руки. Какое ей дело, любят друг друга Пенелопа и барон или нет. Разве Люси сама не говорила, что залог супружеского счастья — не преходящее чувство, а общность интересов и взаимное уважение? Кажется, именно так она и сказала Рашиду во время одного из ожесточенных споров.
Поневоле рука Люси коснулась золотого верблюдика. Металл нагрелся от прикосновения к коже, и верблюд казался живым. Люси искоса взглянула на лорда Эдуарда. Его голова была повернута в профиль, он увлеченно болтал с Пенелопой, но у Люси возникло странное ощущение, что барон не выпускает ее из поля зрения. Щеки девушки вспыхнули (возможно, виной тому было шампанское), а лорд Эдуард наклонился к Пенелопе и зашептал ей что-то на ухо.
Все, больше никакого шампанского на сегодня, решила Люси. С непривычки вино подействовало слишком сильно, и почему-то ужасно хотелось расплакаться.
Вечер был обречен на успех еще до того, как начался первый вальс. Леди Маргарет, вся в лиловом, с ослепительной улыбкой вывела в центр зала лорда Трисса. Это было сигналом к началу танцев. Второй парой были Пенелопа и лорд Эдуард, а еще через несколько секунд по полу заскользили грациозные, стремительные пары.
К немалому облегчению, Люси обнаружила, что у нее нет недостатка в партнерах. Некоторое время она наслаждалась безобидным, полузабытым удовольствием, которое доставляет легкий флирт. Горели свечи, играла чарующая музыка. Косые взгляды и шушуканье, сопровождавшие Люси в Пешаваре, здесь ее не преследовали — космополитичный Лондон повидал всякое на своем веку.
От этой иллюзии девушку избавил Седрик Фулкс. Это был молодой человек лет тридцати с редеющими светлыми волосами и отвислой нижней губой. Люси знала про него, что он брат какой-то Пенелопиной подруги. Однако вскоре девушке пришлось взглянуть на этого субъекта иными глазами. В первом же туре вальса Фулкс бесцеремонно положил руку ей на талию и придвинулся ближе двенадцати дюймов, предписанных этикетом.
— Сэр, вы мнете мое платье, — сказала Люси с улыбкой, чтобы ее слова прозвучали не слишком грубо.
Не хотелось обижать этого увальня, который, судя по всему, совсем не умел танцевать.
В ответ Фулкс сжал ее талию еще крепче и скабрезно осклабился:
— Со мной можете не притворяться, милочка, я человек бывалый. Ваша мачеха объяснила мне, каким образом вы уцелели в афганском плену. Представляю, какая скукотища для вас этот бал. Вы ведь привыкли к развлечениям повеселее.
— Возможно, с вашей точки зрения прополка огорода голыми руками и стирка в ледяной воде — это очень весело, мистер Фулкс, однако мне было не до веселья. Два года я была вынуждена обходиться без развлечений.
Седрик Фулкс насупился:
— Да ладно вам, Люсинда. Если бы дикарям были нужны садовники и прачки, они нашли бы кого-нибудь другого. Все знают, как туземцы поступают с белыми женщинами, которые попадают к ним в плен. Как это они проделывали, милочка, наверное, очень грубо?
Девушку била такая дрожь, что она едва держалась на ногах, однако ни в коем случае нельзя было показывать Фулксу, что его слова задели ее за живое.
— Что-то я не припомню, мистер Фулкс, чтобы я позволила вам называть меня по имени. Будьте любезны, проводите меня к мачехе. И уверяю вас, вы глубоко заблуждаетесь на мой счет.
Но Фулкс и не подумал подчиниться.
— Не нужно изображать из себя недотрогу, дорогуша. Все отлично понимают, что вы хотите снова попасть в приличное общество. Ведь вы же не виноваты, что судьба обошлась с вами так жестоко.
— Спасибо за доброту, мистер Фулкс.
Он тут же расцвел:
— А я вообще очень добрый человек, особенно к таким женщинам, как вы, Люсинда. Вас, конечно, пустят в приличное общество, но на определенных условиях. Женщина вы красивая, умеете себя подать, так что многие захотят вами попользоваться. Давайте договоримся: я первый. Уверяю вас, вы не пожалеете. Мы с вами здорово повеселимся, как в постели, так и за ее пределами.
Лишь невероятным усилием воли Люси удержалась, чтобы не отхлестать наглеца по физиономии. Невзирая на обуревавший ее гнев, она понимала, что скандал в танцевальном зале, на виду у всех, нанесет жестокий удар по ее репутации. Люси казалось, что она видит какой-то кошмарный сон. Напряжением воли она продержалась до конца танца. Фулкс сжимал ее своими лапищами так крепко, что хотелось кричать, но вырваться, не привлекая к себе внимания окружающих, было невозможно. Люси крепко стиснула зубы и, не отвечая на приставания партнера, считала секунды, оставшиеся до конца танца. Когда музыка умолкла, девушка отпрянула от Фулкса и не оглядываясь пошла прочь.
49 
