6 
Но кому же хан собирается ее подложить? Братьев у него не осталось, старшему сыну лет тринадцать-четырнадцать — он еще слишком молод, чтобы представлять угрозу для Хасим-хана.
Итак, кого же он собрался убить на этот раз?
Люси приветствовала своего господина, распростершись на выложенном плиткой полу и поцеловав носок его узорчатой туфли. Он занес ногу, словно раздумывая, пнуть рабыню или нет, потом ворчливо приказал ей встать. Люси осторожно поднялась, следя за тем, чтобы спина оставалась склоненной, а глаза опущенными. Хан любил, чтобы приближенные пресмыкались в его присутствии.
Хасим-хан рыгнул и поскреб свой живот. В этот момент он как две капли воды был похож на Вельзевула — верблюда Люси. Потом хан несколько минут развлекался тем, что давил на себе блох. Угомонившись, он откинулся в кресле и громко провозгласил:
— Чужестранка может сесть.
Люси решила, что она ослышалась, но в ту же секунду перед ней появился слуга, держа в руках маленький стул. Девушка робко села, ожидая в любой момент услышать рык Хасим-хана, приказывающего стражникам перерезать ей горло за невероятную наглость.
Хан оглядел ее сгорбленную фигуру с нескрываемым одобрением и хихикнул.
— Хорошо она себя ведет для англичанки, правда? — обратился он к собеседнику, находившемуся где-то вне пределов видимости Люси. — Сначала не обошлось без хлопот, но потом она, как видишь, научилась слушаться.
Густой мужской голос заметил бесцветно:
— Да уж, ваше высочество, с трудом верится, что она англичанка. Их обычное высокомерие здесь полностью отсутствует. Желал бы я, чтобы в моей стране побольше женщин вели себя подобным образом. Вы достигли невероятных успехов, Достопочтеннейший.
Хасим-хан захрюкал от удовольствия. Пока разливали в чашки охлажденный шербет, Люси рискнула бросить молниеносный взгляд на гостя. Она мало что смогла разглядеть, кроме того, что он высок и моложе средних лет. На пушту гость разговаривал свободно, но с легким акцентом, уловимым даже для Люси, чье знание языка было далеко от совершенства.
«Он иностранец, — с некоторым волнением подумала она. — Хан принимает в доме иностранца!» Неудивительно, что вся деревня с раннего утра пребывает в возбуждении. Это событие не сравнить ни с рождением двойни, ни со взбесившимся верблюдом. С тех пор как Люси два года назад попала в эту деревню, здесь не появлялся ни один чужак.
Но возбуждение быстро улетучилось, уступив место ужасному предчувствию. О Господи, а вдруг этот человек — ни о чем не подозревающая очередная жертва Хасим-хана? Неужели Люси снова обречена провести кошмарную ночь, наблюдая за приступами рвоты и судорогами несчастного, который будет молить о смерти, дабы поскорее прекратить невыносимые муки? «Господи, — мысленно взмолилась девушка, — если хан снова задумал убийство, не допусти этого!»
Голос Хасим-хана прервал ее страшные мысли:
— Ну, пенджабец, что ты думаешь о моем предложении теперь, когда увидел ее? Согласен обменять на нее твои ружья и патроны?
Скучающий голос гостя зазвучал живее:
— Я желал бы осмотреть товар, прежде чем вынести окончательное суждение.
Хан щелкнул пальцами.
— Пожалуйста, смотри.
Мужчина (из слов Хасим-хана Люси заключила, что он, должно быть, мусульманский купец из провинции Пенджаб в Северной Индии) пересек комнату и подошел к Люси. Он осторожно откинул чадру, взял Люси двумя пальцами за подбородок, запрокинул ее голову и взглянул в упор. Люси увидела темные, оценивающе глядящие на нее глаза и почувствовала, как вспыхнули огнем щеки. На мгновение купец застыл в недоуменном молчании, потом опустил ткань и, усмехнувшись, обернулся к хозяину.
— Ваше высочество изволили пошутить. Какую ценность для меня может представлять эта старая, увядшая женщина? Она даже не голубоглаза и не светловолоса, как большинство ее соплеменниц. Она ничего не будет стоить на невольничьем рынке, а меня она совершенно не привлекает.
— Я предлагаю ее тебе не для развлечений, — раздраженно заявил хан. — Отвези ее британским властям в Пешаваре. Они дадут тебе щедрую награду за ее возвращение.
— Если только сначала меня не повесят, — мрачно отозвался купец. — И вообще, кто она такая, что здесь делает?
— Она утверждает, что является дочерью одного важного чиновника, занимающего важный пост в правительстве их страны. Естественно, я не могу проверить истинность ее слов. Мои воины встретили ее в пустыне и от доброты, переполнявшей их сердца, подобрали и привели сюда, под мою защиту.
6 
