очень нудно 
109 
* * *
Огни гипермаркета сияют в отдалении. Мой утлый челн проплывает мимо, покачиваясь на снежных волнах. Раньше это называлось: плыть по течению. «Прежде чем договоримся о встрече, надо что-то купить. Не являться же в собственном секонд-хенде...»
Двери нынешних магазинов похожи на витрины. Разница в том, что на них наклеивают стикеры: PUSH или PULL. По-русски это называется ТЯНИ-ТОЛКАЙ. Персонаж детского мультфильма, сказочный конь о двух головах. В каждой роятся свои собственные мысли. Но верх берет только одна. В зависимости от сложившихся обстоятельств. Другая вынуждена подчиняться.
Голубой, розовый, зеленый. Серый, черный, бежевый... Теперь у них так принято: одежда, висящая на стойках, рассортирована в цвет. Клиенту предоставляется свобода выбора. Моя дочь предпочитает светлое. Говорит: это очень важно. Одежда современного человека должна настраивать на позитив. Мы с Яной любили промежуточные тона. В наше время их называли неопределенными: грязно-розовый, травянистая зелень, мокрый асфальт...
Продавщица, которая выйдет мне навстречу, – женщина моих лет.
– Что вас интересует? – предлагая помощь, она улыбнется вежливо.
– У меня... встреча... – это слово звучит двусмысленно. Я тороплюсь уточнить. – С подругой. Мы не виделись много лет.
Ей я могла бы объяснить. Сказать: когда-то, много лет назад, у меня была подруга. Мы учились в одном классе. А потом...
– А потом она вышла замуж за вашего бывшего любовника.
– А вы откуда знаете?! – мне нравится ее легкий тон. Так и надо, когда расстаешься с прошлым.
– У меня тоже, – она улыбается приветливо. Словно это в порядке вещей. – Теперь моя подруга стала состоятельной женщиной. А я... – она разводит руками.
Мы смотрим друг на друга, будто знакомы сто лет. В каком-то смысле, так и есть: с этой женщиной у нас общая память.
– Может быть, платье? – Она идет к бежевой стойке, раздвигает вешалки. Мне нравится ее выбор: в моем случае это подобающий цвет. С некоторой натяжкой его можно назвать неопределенным. – Или вот: нарядный жакет. К нему мы подберем элегантную блузку. Белую, с кружевами. Или из последней коллекции – с жабо. В этом сезоне жабо снова в моде. У вас прекрасная фигура, – оглядывает одобрительно. – Ваша подруга оценит». – Вещи, которые она для меня выбрала, лежат на согнутой руке. Со стороны они выглядят поникшими. Видимо, мечтали о лучшей участи.
Мы идем к примерочной кабинке. Продавщица раздвигает шторки. Это совсем не трудно: надеть на себя, заглянуть в высокое зеркало. Я пристраиваю куртку, стягиваю свитер. Когда-то давно у него был узковатый ворот, потом растянулся... Сперва – блузка. Я застегиваюсь на все пуговицы. Теперь – нарядный жакет. В зеркале отражается женщина, не похожая на меня. Мое отражение смотрит Яниными глазами: как на корове седло.
Продавщица заглядывает в кабинку. Мы смотрим на мое отражение.
– Здесь у нас не очень хороший свет, – оправдываясь, она берет вину на себя. – Может быть, все-таки платье? – предлагает упавшим голосом. – Или... другого цвета? Кстати, – она медлит. – А вы не пробовали с ней встретиться. Просто встретиться и поговорить? Найти слова...
– С кем? – я вздрагиваю, словно меня застали на месте преступления. Как Родиона Раскольникова – с топором в руках.
– С вашей подругой.
Я справляюсь с собой:
– Мне надо подумать, – задергиваю шторки. Облачаюсь в свой собственный секонд-хенд.
Одежда, отвергнутая моим отражением, остается в кабинке. Краем глаза я замечаю: помолодевшая продавщица занята новой клиенткой. Девушка, стоящая у стойки, видит себя в голубом. Голубой – цвет надежды...
Я подхожу к своей парадной, вынимаю электронный ключик. Запорное устройство откликается мелодичным звоном. Поднимаясь по лестнице, думаю: одежда – тот же язык. На безупречный мне не хватит денег. Дешевый все равно не прокатит. У Яны ястребиный глаз.
– Тетя Яна уехала в круиз. По Европе. Вернется через две недели, – дочь встречает меня в дверях. Я снимаю куртку, пристраиваю на вешалку. – Устала? Есть будешь?
Так меня спрашивала Яна. Которая воспитывала мою дочь. Ничего удивительного, что Александра переняла ее интонацию.
– Не знаю. Что-то не хочется.
– Телефон. Твой!
Я ощупываю куртку, шарю по карманам.
– Да, я вас слушаю.
– Татьяна Андреевна? – в трубке глуховатый голос. – Это Иван. В пятницу я не смогу. У меня пробник по математике. После шестого урока, – он говорит быстро и коротко, телеграфным стилем.
109 
