16 
Сабелла никогда не обманывала себя. Берт Бернет ей нравился. Он был удивительно Красив. Густые, черные как смоль волосы, от природы смуглая кожа, ставшая под жарким солнцем Калифорнии еще темнее, серые глаза, прямой, четко очерченный благородный нос, чувственный рот, редкостное обаяние и жажда жизни делали его неотразимым.
Лицо Сабеллы стало жестче.
Немудрено быть веселым, счастливым и красивым, когда жизнь так великолепно легка, а все, что ни есть на земле, принадлежит тебе.
Сабелла нахмурилась. Она подумала о самой дорогой для нее женщине, чья молодость и красота увяли гораздо раньше срока и которая только и делала, что мыла полы, готовила еду и гладила горы чужого белья. Как хорошо она помнила эти вечно усталые, печальные глаза!
Чтобы заработать пару монет для своего ребенка и павшего духом мужа-инвалида, несчастная женщина бралась за любую работу.
Когда-то красивая, она рано состарилась. Ее бледное, изможденное лицо сморщилось под безжалостным солнцем Аризоны, а темные, густые волосы потеряли блеск и поседели. Гибкое тело высохло, словно из него ушла жизнь. И вскоре душа действительно покинула исстрадавшееся тело.
А ведь она тоже могла быть молодой, здоровой и красивой, если бы жизнь ее была так же легка и безоблачна, как жизнь Берта и его друзей, и на которую она имела все права от рождения.
На глаза набежали непрошеные слезы. Сабелла постаралась прогнать их. Она не может переделать прошлое, но она может изменить будущее. И она изменит его.
Вечер у Джины тянулся ужасающе долго.
Берт украдкой бросал взгляды на стоящие на камине витиеватые французские часы. Он буквально считал минуты до долгожданного свидания.
– Так как? – Джина смотрела на Берта в ожидании ответа. – Что бы ты выбрал?
Берт словно очнулся:
– Прости, дорогая. О чем ты говорила? Джина вздохнула и покачала головой.
– Знаешь, Берт, иногда мне кажется, что ты совсем не обращаешь на меня внимания.
– Я люблю тебя. – Берт механически изобразил лучшую из своих улыбок. – Пожалуйста, повтори, что ты сказала...
– Я спросила, как ты думаешь, мне больше идет бежевый цвет или темно-лиловый? Во время свадебного путешествия я хочу надеть свой дорожный костюм.
– Да, – улыбаясь, кивнул Берт. – Вне всякого сомнения.
Зеленые глаза Джины сверкнули от досады.
– Что не ответ, ты не слушаешь меня!
– Ты права, – смущенно признался пойманный с поличным Берт. – Я ужасно устал. У меня был долгий, трудный день на ранчо.
Он потер глаза и добавил:
– Как ты думаешь, это будет непростительная грубость, если я скажу тебе «спокойной ночи» и уйду немного раньше?
– Господи, еще только одиннадцать. На тебя это совсем непохоже. Устал! Особенно в субботу вечером.
Берт погрозил ей пальцем.
– Ты тоже не слушаешь меня. Я повторяю: у меня действительно был трудный день.
– Ладно, ладно. Поезжай домой и завтра хорошенько отдохни.
Берт мгновенно согласился:
– Все, что мне нужно, – это один день отдыха.
– Не забудь завтра быть к семи. У нас обед в честь Джуда Файта. Приедут лучшие папины друзья: Том и Вивиан Джентри, семья Робфрендзов, дон Мигель Андрее Амаро...
– Приеду. – Берт резво вскочил на ноги, забыв, что он должен выглядеть усталым.
Прощаясь в дверях, Джина обняла Берта за шею:
– Отправляйся спать, милый, и постарайся увидеть.
Улыбаясь, Джина смотрела, как Берт пересек каменную террасу, через ступеньку слетел по лестнице и впрыгнул в двуколку.
Как только она отъехала, улыбка исчезла с лица Джины.
– Джулио! Джулио! – хрипло кликнула она слугу, – Где ты? Сейчас же иди сюда!
В дверях появился пожилой, маленький мексиканец.
– Si, senorita Джина. Что вы хотите, а то я уже собрался спать?
– Приведи мне Франко и Санто, – приказала она. Джулио озадаченно поднял седые брови и молча смотрел на хозяйку.
– Чего ты ждешь?
Джулио растерянно развел руками.
– Senorita Джина, сегодня суббота и уже почти ночь; Их здесь нет. Они, вероятно, в городе.
– Приведя их ко мне! – взорвалась Джина. – Мне нужны Франко и Санто! Сейчас! Немедленно!
Добравшись до города, Берт направился к Гранд-отелю, архитектурный стиль которого представлял собой странную, но довольно приятную смесь испанской готики и итальянского ренессанса. Остановившись перед входом, Берт отпустил слугу, вручив ему пару монет, и вместо того чтобы направиться в гостиницу, поспешил прочь. Улыбаясь, Берт тешил себя мыслью, что сегодня ночью он вернется в номер Гранд-отеля, и возможно, не один.
16 
