очень нудно 
40 
Лукас прилетел в Нью-Йорк рано утром, провел деловую встречу, а теперь, утирая пот полотенцем, бежал по беговой дорожке-тренажеру в элитном спортивном клубе. Он прилетел в Нью-Йорк впервые за несколько месяцев и, как ни убеждал себя, что сделал это по делам, понимал, что особых причин лететь сюда у него не было. Кого он пытался обмануть? Трижды, когда дела действительно этого требовали, он отправлял в Америку помощников, а теперь приехал сам.
Алиса.
Зачем он снова тратит время на воспоминания? Она улетела в Техас два месяца назад, и он почти позабыл о ней. Разве что саднила раненая гордость.
Он совсем не думает о ней. Совсем.
– Черт! – Лукас сошел с беговой дорожки.
Час спустя, приняв душ и надев мокасины, легкие хлопковые брюки и бледно-голубую рубашку с закатанными рукавами, Лукас сидел в благословенной прохладе бара с запотевшей бутылкой ледяного пива в руке.
Он чувствовал себя намного лучше. Почему он давно не сделал этого – не приехал сюда и не позвонил Николо и Дамиану? Чудо, но оба они оказались в городе.
– Рейз, какого дьявола ты околачиваешься в Нью-Йорке в середине августа?
Лукас поднялся на ноги и пожал руку Николо. Вернее, принцу Николо Барбьери – одному из двух своих лучших друзей.
Мужчины улыбнулись друг другу, потом обнялись.
– Рад тебя видеть, Лукас. Когда мы встречались последний раз? Полгода назад?
– Восемь месяцев назад, – раздался рядом мужской голос. – Но какая разница, если мы вместе?
Дамиан Аристидис – принц Дамиан Аристидис – обнял своих друзей.
– Лукас. Николо. Как поживаете, парни, черт вас побери?
– Хорошо, – ответили парни в один голос.
Втроем они уселись за деревянный столик. Бармен, хорошо знавший всех троих, немедленно принес еще две бутылки пива. Лукас кивком поблагодарил его и снова повернулся к друзьям.
– Поразительно, что мы все трое одновременно оказались в городе.
– Да еще в это время года, – добавил Дамиан.
– Бизнес не знает хорошей и плохой погоды, – рассудительно заметил Николо.
Дамиан кивнул, но потом его губы растянулись в улыбке.
– Правда в том, что Айви прочитала о выставке в Историческом музее. Бабочки какие-то… Я предложил дождаться осени, но она сказала, что ребенок сейчас именно в том возрасте…
– Как я тебя понимаю, – поддержал друга Николо. – Моя Эмми услышала о тигренке в здешнем зоопарке. Я тоже предложил дождаться более прохладной погоды. Она согласилась, вскользь заметив, что тигренок к тому времени станет тигром, а Ники вырастет.
– Приоритеты меняются, – констатировал Дамиан.
– И к лучшему, должен сказать.
Дамиан и Николо понимающе улыбнулись друг другу.
– Но только не для нашего закоренелого холостяка. Все никак не найдешь ту самую единственную?
– Вы хотите сказать, никак не попадусь в ловушку? Как вы оба, – отшутился Лукас. – Просто я – доказательство того, что не каждый мужчина создан для брака.
– Я тоже так думал, – признался Николо.
– И я. И оказался неправ, – со своей стороны признался Дамиан. – Итак, Лукас, что привело тебя в раскаленный Нью-Йорк?
– Дела.
– Жаль. Я подумал – вдруг женщина?
– С чего бы это?
– Так просто подумалось.
– Я же сказал – дела. И ничего больше. Не родилась еще та женщина, ради которой я бы предпринял такое путешествие.
Николо и Дамиан обменялись быстрыми взглядами. Обоим им послышалась фальшь в голосе друга?
– Я закончил сделку с банкиром. Он настаивал на личной встрече, был готов прилететь в Испанию. – Лукас обнаружил, что его бутылка пуста, и жестом попросил еще одну. – Но к чему такое беспокойство, если я могу быть в Нью-Йорке через несколько часов?
– Конечно, – осторожно согласился Николо. – Лучше встретиться там, где на тротуаре можно жарить яичницу, чем в прохладном патио в Марбелье, наслаждаясь морским бризом.
– Что ты хочешь сказать?
– Да ничего.
Дамиан не выдержал и рассмеялся, но, заметив выражение лица Лукаса, сделал вид, что закашлялся.
– Очень смешно. Мне просто было удобнее встретиться здесь. А яичницу лучше жарить юго-восточнее.
– Точно, во Флориде. Я однажды читал статью…
– В Техасе еще жарче…
– Значит, Техас? – Николо посмотрел на Дамиана и подмигнул. – Но в Техасе нет тротуаров…
– Жители Остина и Далласа очень бы обиделись, услышь они тебя.
40 
