54 
Леди Аделина посмотрела на невзрачное здание и презрительно фыркнула:
– Я бы это дворцом не назвала, хотя садик вполне миленький.
– Может, внутри все куда роскошней? По-моему, местные жители не придают большого значения внешнему убранству своих домов.
– Это верно. Я никогда в жизни не видела таких жалких лачуг, как по пути сюда! Не знаю, о чем думали строители. Каждый этаж выступает над предыдущим, и на половине из них нет окон!
Страж нетерпеливо поцокал языком, давая понять, что они должны следовать за ним по узкой дорожке между двумя фонтанами. Подойдя к зданию из дерева и кирпича, Шарлотта и леди Аделина увидели открытую дверь, которая вела в темный коридор с очень высоким потолком.
Переступив порог, Шарлотта вынуждена была признаться себе, что она до смерти напугана. Одно дело – спокойно обозревать окрестности, и совсем другое – очутиться в коридоре, который напоминает ночной кошмар. Такое впечатление, что с потолка в любую минуту сорвется стая летучих мышей! Это… это каземат? – прошептала леди Аделина.
– Не думаю. Это просто темный-претемный коридор.
– Но, может, он ведет в каземат? Шарлотта тихонько рассмеялась.
– Нет, вероятнее всего, он ведет в гарем эмира.
Леди Аделина побелела.
– Это ничуть не лучше. Даже, пожалуй, хуже. В темнице, по крайней мере, есть надежда сохранить незапятнанной свою репутацию.
Она прислонилась спиной к стене и с вызовом посмотрела на могучего стража.
– Я туда не пойду! – громко заявила тетушка. Несмотря на многочисленные потрясения и вынужденное заключение, леди Аделина еще не утратила веры в то, что любой иностранец понимает по-английски, если только говорить с ним достаточно громко и внятно. – Я дочь английского графа! Я требую свидания с британским послом!
Страж улыбнулся, обнажив два ряда идеально белых зубов. Потом пробормотал что-то нечленораздельное, нагнулся и одной рукой сгреб в охапку леди Аделину, а другой – Шарлотту. И спокойно проследовал в темное здание.
Прохлада… Это было первое, на что обратила внимание Шарлотта. После душного паланкина и раскаленного солнца, чуть ли не прожигавшего своими лучами сад, в коридоре царила приятная прохлада. Затем девушка услышала тихий шелест и шепот. А вскоре сообразила, что их продвижение по коридору сопровождает чей-то негромкий смех.
Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что коридор не такой уж и узкий. Шарлотта заметила, что вдоль всего коридора стоят ажурные деревянные ширмы, а за ними сидят женщины и дети. Сидят и хихикают!
Коридор упирался в пологую лестницу. Солнечный свет проникал сквозь разноцветные витражи. На верху лестницы было совсем светло. Страж внес Шарлотту и леди Аделину в зал, стены и пол которого были украшены блестящей мозаикой.
В одном конце зала располагался низкий помост, на котором сидела сморщенная старуха с ярко размалеванным лицом и красными руками. Стульев в комнате не было, да и прочей мебели явно не хватало. Тело старухи со всех сторон подпирали вышитые шелковые подушки, а перед ней стояла хрустальная чаша с водой, в которой плавало множество пузырьков. Под чашей был глиняный сосуд, от которого отходила длинная, гибкая трубка. Женщина держала ее во рту. Время от времени из трубки вырывался дымок, и странный запах, слабо напоминавший дым костра, распространялся по залу. По мере того как Шарлотта приближалась к помосту, запах становился все сильнее.
Примерно в двух ярдах от старухи и ее хрустальной чаши страж, наконец, позволил Шарлотте и леди Аделине встать на ноги. Шарлотта успела подумать, что, вероятно, все женщины, прятавшиеся за ширмами, проследовали за ними наверх, но тут страж положил ручищу на ее голову и заставил поклониться старухе чуть ли не до земли. Леди Аделину постигла та же участь. Она так изумилась, что даже не запротестовала.
– Вот уж не думала, что мне когда-нибудь придется кланяться шлюхе, – возмущенно пробормотала леди Аделина.
Во всяком случае, так показалось Шарлотте. Но она, конечно, не поверила своим ушам. Разве с непорочных уст тетушки могло слететь такое грубое слово?
Старуха вынула изо рта кальян и отдала какое-то непонятное приказание. Страж немедленно снял с пленниц муслиновые покрывала, и по толпе женщин пробежал удивленный шепоток.
Шарлотта понятия не имела, что их так удивило. Да, впрочем, сейчас ей это было безразлично. Она глубоко вздохнула и обратилась к старухе, сидевшей на помосте. Опыт общения с «мистером Александром» приучил ее не верить тому, что хитрые турки не говорят по-английски.
54 
