очень нудно 
32 
Естественно, наши семьи часто встречались, а это означало, что он почти постоянно находился в нашем доме. Свадьба должна была состояться через три недели, когда уляжется вся шумиха, связанная с бракосочетанием дофина и Марии-Антуанетты. Между тем раз уж обе семьи находились в Париже, а мой отец, несомненно, должен был принимать участие в некоторых церемониях бракосочетания в королевском доме, мы очень часто виделись.
Турвили тоже дали бал. Я снова танцевала с Шарлем и на этот раз заметила, что за нами наблюдает Софи. Она настаивала, что я очень нравлюсь Шарлю, а, когда я возражала, что, по моему мнению, он оценивает меня достаточно низко, она уверяла в обратном.
— О, — сказала я, — он так влюблен в тебя, что готов полюбить всю твою семью.
Это, видимо, ее удовлетворило.
Увидевшись на следующий день с Лизеттой, я сообщила ей о том, кто на самом деле Шарль де Турвиль и какое потрясение я испытала во время бала.
— Неужели! — воскликнула она и начала смеяться. Но когда я попыталась продолжить разговор о нем, ее это, судя по всему, не заинтересовало.
— Надеюсь, он не расскажет о нас, — сказала я.
— А как он может это сделать? Ему придется объяснить, как он попал туда.
— Лизетта, — сказала я, — когда я приходила к тебе после бала, чтобы рассказать об этом, тебя не было в постели.
Она пристально посмотрела на меня и ответила:
— О… должно быть, ты зашла именно тогда, когда я была на балконе вместе со служанками и наблюдала за разъездом гостей. Оттуда открывается прекрасный вид.
Я забыла об этом и вспомнила лишь значительно позже.
* * *
Это был день свадьбы дофина, и мои родители отправились в Версаль, чтобы присутствовать на приеме, который устраивали в Стеклянной галерее. У меня появилось неприятное чувство, от которого я никак не могла избавиться. Мои мысли занимали Шарль де Турвиль и его грядущий брак с Софи. Мне страстно хотелось забыть об этом человеке и не ощущать волнения в его присутствии. Не могу сказать, что он мне нравился… мне на самом деле не нравились его взгляды; но когда его не было, я скучала, а при его неожиданном появлении испытывала подъем чувств, и не обращать на это внимание или подавить это я была не в состоянии.
Вечером должен был состояться фейерверк, и Шарль с Арманом собирались отвести нас с Софи туда, где все хорошо было видно. Между тем, во второй половине дня небо затянуло тучами, полил дождь, засверкали молнии и загрохотал гром.
Софи, как обычно во время грозы, испугалась. Шарль заботливо утешал ее, а я цинично поглядывала на них. Его явно веселило мое отношение к происходящему.
— Никаких поездок в Версаль, — объявил Арман. — Фейерверков сегодня не будет.
— Народ будет недоволен. Многие с трудом добирались до Версаля только для того, чтобы полюбоваться фейерверком, — сказал Шарль.
— Они не могут переложить на короля вину за грозу, — рассмеялся Арман, — хотя, будьте уверены, некоторые из них постараются это сделать.
— Я убежден, что фейерверк еще устроят, — добавил Шарль, — возможно, прямо здесь, в Париже, что будет разумнее. Тогда можно обойтись без поездки в Версаль.
— Что за финал свадьбы! — пробормотала я.
— Народ посчитает это дурным знаком, — заметил Шарль.
— Бедная новобрачная, — не удержалась я, глядя в глаза Шарлю, надеюсь, она будет счастлива.
— Говорят, она производит впечатление девушки, которая умеет постоять за себя, — ответил Шарль, не отводя своих глаз. — Очень может быть, что ей нужен более мужественный жених, чем наш маленький дофин, так мне во всяком случае кажется.
— Молчать! — шутливо бросил Арман. — Это попахивает изменой.
В этот вечер мы вчетвером играли в карты, прислушиваясь к тому, как дождь стучит по стеклам особняка. На улицах было тихо — это очень отличалось от того, чего мы могли ожидать, и составляло явный контраст со всей шумихой вокруг королевской свадьбы.
На следующий день в отель вернулись мои родители. Мать была в восторге от приема, устроенного в Версале. Мы с Софи заставили ее рассказать все подробности. Бракосочетание состоялось в дворцовой церкви, и мои родители удостоились чести присутствовать при церемонии. Это объяснялось тем, что в предках моего отца текла королевская кровь.
— Бедный маленький дофин! — рассказывала мать, — он казался таким несчастным, несмотря на расшитый золотом костюм. Ужасно несчастным и неуверенным. Но она была очаровательна. Очень привлекательная девушка… такая милая, изящная. В белом парчовом платье на панье она была очень элегантной. Мы прошли через Стеклянную галерею и главные апартаменты в церковь, около которой были выстроены швейцарские гвардейцы. Ах, эти милые дети — новобрачные! Они казались такими юными, что мне захотелось плакать, когда они встали на колени перед монсеньером де ла Рош-Аймоном. Я думала, дофин уронит кольцо и золотые украшения, которые он должен был надеть на невесту.
32 
