88 
Он присел на корточки, ожидая, что Марти испугается, но она бросала ему вызов. Обнаженная, мокрая и прекрасная, девушка стояла с гордо поднятой головой, а изумрудные глаза сверкали бесстыдным желанием, руки тянулись к Ночному Солнцу, приглашая его взять то, что уже однажды принадлежало ему.
Ее вызывающий взгляд и готовность отдаться привели в ярость Ночное Солнце. Положив Марти на плед, он опустился рядом, перекинул ногу через ее колени, прильнул к ее губам и поцеловал крепко и жадно. Оторвавшись от губ девушки, Ночное Солнце скользнул горячим ртом вниз по ее нагому телу.
Вцепившись в его плечи, Марти выдохнула имя любимого и нежно прошептала:
— Милый, сними одежду. Твои штаны царапают меня.
Он не ответил. Закрыв глаза, Ночное Солнце скользил сильными властными руками по ее телу и продолжал так жадно целовать ее, будто не мог насытиться.
Марти лежала совсем нагая, тогда как одетый Ночное Солнце осыпал обрывистыми поцелуями ее живот. Вокруг бушевала гроза, сыпал град. Пока его губы и язык скользили по коже Марти, она глубоко вдыхала посвежевший от дождя воздух и блаженно улыбалась. Как зачарованная, она смотрела на крупный град, падающий в бурлящие воды.
Яростно завывал ветер. Дождь лил как из ведра. Небо было темным, как ночью.
Но ни разыгравшаяся стихия, ни смуглый прекрасный мужчина, исступленно целующий ее обнаженный живот, не пугали Марти. Она не понимала Ночное Солнце, не могла постичь загадку, которой он оставался для нее, но всем сердцем, всей душой любила его.
Горячие губы Ночного Солнца стремительно перемещались ниже, пока не коснулись золотистого треугольника волос. Обжигающий жар, охвативший Марти с того момента, когда его губы прикоснулись к ней, сменился жгучим, болезненным желанием.
— Ночное Солнце! — прошептала она.
Индеец даже не поднял головы. Распаленный любовью и ненавистью, стремящийся к ней с животной страстью, незнакомой ему раньше, он прильнул щекой к золотистым волосам и раздвинул ей ноги.
— Ты моя, Марти. Тебе не спастись от меня. Никто, кроме меня, не испробует сладости твоего тела. Оно принадлежит только мне.
— Да, — прошептала она, — оно твое. Возьми меня, милый.
Он взглянул на нее, но Марти не смогла объяснить выражение этих глаз. Приковав ее к себе взглядом, Ночное Солнце зарылся лицом в золотистый треугольник волос, и Марти задохнулась, когда он поцеловал ее так, как если бы целовал в уста, лаская интимное место губами и зубами. Ощутив смелое прикосновение его языка, Марти вздрогнула и затрепетала от наслаждения.
Ночное Солнце любил ее со всем жаром и яростью, которые она возбуждала в нем. Его язык быстро нащупал, начал ласкать и вычерчивать круги у маленькой сладостной точки. Он был уверен, что распалит, шокирует, испугает Марти, и торжествовал, сознавая это. Он будет возбуждать эту обнаженную чаровницу до тех пор, пока она не взмолится о благословенном освобождении. Он вознесет ее к пределам всепоглощающего человеческого желания. Покажет, что обладает заветным ключиком, открывающим доступ к исступленному восторгу.
Теперь Марти действительно испугалась.
Девушку устрашила дикая радость, овладевшая ею, глубина любви к этому смуглому мужчине, доставляющему ей неземное наслаждение. Она боялась, что он оторвется от ее губ и оставит ее одну догорать в пламени желания.
Марти принадлежала ему вся. Ничто уже не могло изменить этого.
Жар, захлестывающий ее, нарастал, пока Ночное Солнце целовал и ласкал ее, и его любовное искусство влекло Марти к полному освобождению.
Язык Ночного Солнца ласкал ее с яростным напором. Он довел Марти до такого исступления, что экстаз уже казался агонией.
Секунды тянулись словно вечность. Как безумная, выкликала она его имя, и щемящее, пугающее чувство бросало ее из стороны в сторону, как если бы Марти была листом, носившимся на ветру вместе с тяжелыми каплями дождя.
Ночное Солнце ни на мгновение не оставлял девушку, давая ей все, в чем она нуждалась, любя ее так жарко, так неистово, что уже сам чувствовал близость освобождения. Когда, наконец, она перестала содрогаться, он прильнул в последнем поцелуе к сокровенному месту меж бедер и поднял голову.
Она прерывисто дышала, прикрыв глаза и облизывая пересохшие губы. Не было ни слез, ни тихих укоров за то, что он сделал с ней.
Ночное Солнце поднялся. Марти даже не сдвинула ноги, и его сверкающему взгляду предстал набухший плод сладострастия.
88 
