100 
Мей позволила себе на мгновение поверить ему. На мгновение, в течение которого она чувствовала себя польщенной вниманием такого классного мужика. Но она тут же вспомнила, как он поддразнивал ее во время их первой встречи.
– Ну и ничтожество же ты, – бросила она.
– Надеюсь, ты дашь мне шанс заставить тебя изменить свое мнение.
Она схватила его за руку.
– Хватит смеяться.
– А я и не думал смеяться. Но обычно мне нравились девушки, которые отвечали мне взаимностью. Я никогда не западал на такую, которая ненавидит меня.
Он выглядел таким серьезным, что Мей сдалась.
– Я тебя не ненавижу, – призналась она.
– Ну вот, уже хорошо. – Хью обхватил ладонями ее шею и погладил большими пальцами подбородок. – Тебе все еще холодно?
– Немного.
Прикосновение его теплых рук отозвалось странной дрожью где-то внизу живота Мей. Собственная реакция и шокировала, и озадачила ее.
– Давай возьмем напитки и зайдем внутрь.
Шок вылился в смущение.
– Я хочу домой.
На лице Хью отразилось разочарование.
– Я провожу тебя до машины.
– Я приехала на такси.
– Тогда я подвезу тебя.
– Ладно, но я не собираюсь приглашать тебя к себе, – сказала она.
Наверняка кое-кто назвал бы Мей неразборчивой, однако у нее все же имелись некоторые принципы. Хью Майнер красив и успешен, и ведет он себя как истинный джентльмен. Но он мужчина не ее типа.
– Как хочешь.
– Я серьезно. Ты не сможешь зайти ко мне.
– Ну что ж. Если тебе от этого станет лучше, я дам слово, что даже не слезу с байка.
– С байка?
– Да, я приехал на своем «харлее». Тебе понравится. – Он обнял ее за плечи, и они пошли к дверям бара. – Только мне нужно предупредить Дмитрия и Стюарта, что я уезжаю.
– Я не могу ехать на твоем мотоцикле.
Они остановились у дверей, пропуская группу выходивших посетителей.
– Да не бойся ты. Я поеду очень осторожно.
– Не в этом дело. – Мей посмотрела ему в лицо, освещенное оранжевым светом рекламы, висевшей над дверью. – Просто на мне нет нижнего белья.
Хью замер на мгновение, потом улыбнулся:
– М-да, дела. Значит, у нас есть кое-что общее. На мне тоже нет.
Джон проследовал за Каролиной Фостер-Даффи в холл особняка Вирджила в Бейнбридже. В светлых волосах Каролины проглядывала седина, в уголках глаз залегли мелкие морщинки. Она принадлежала к тем счастливицам, которые умеют стареть изящно и мудро. Мудрость заключалась в том, что Каролина не пыталась победить возраст яркими, красками для волос и пластическими операциями, а изящество – в том, что в свои шестьдесят пять она действительно была красива.
– Он ждет тебя, – сказала Каролина, когда они проходили через парадную столовую. Остановившись у двустворчатой двери красного дерева, она подняла на Джона бледно-голубые глаза, в которых явственно читалось беспокойство. – Я должна попросить тебя не затягивать визит, хотя знаю, что Вирджил сам назначил тебе эту встречу. В последние дни он работает больше, чем обычно. Он очень устал, а отдыхать отказывается. Я чувствую, что что-то случилось, но он не хочет мне рассказывать. Тебе известно, что с ним? Это связано с бизнесом?
– Не знаю, – ответил Джон.
Сейчас шел второй год его трехлетнего контракта, и пока рано было вести переговоры о продлении контракта еще на год, поэтому он сомневался, что Вирджил вызвал его по этому поводу. Кроме того, он никогда не вел переговоры лично, а платил корпорации спортивных менеджеров за то, чтобы она отстаивала его интересьг!
– Возможно, он хочет поговорить об отобранных кандидатах, – сказал Джон, хотя ему и казалось странным, что Вирджил вызвал его одного, да еще к девяти вечера в пятницу.
Озабоченность не покинула Каролину, когда она приоткрыла дверь.
– Приехал Джон, – объявила она и вместе с ним прошла в кабинет Вирджила. – Но я позволю ему остаться только на полчаса. Через полчаса я прогоню его, чтобы ты смог отдохнуть.
Вирджил поднял глаза от бумаг, разложенных перед ним на столе.
– Закрой за собой дверь, когда выйдешь, – потребовал Вирджил.
Каролина сжала губы, но промолчала и, пятясь, вышла из кабинета.
– Присаживайся. – Вирджил указал на кресло, стоявшее по другую сторону стола.
Джон посмотрел в лицо старику и сразу понял, зачем его вызвали. Горечь и усталость сквозили в каждом движении Вирджила. Под глазами появились мешки, и сейчас он выглядел на свои семьдесят пять. Джон сел в кожаное вольтеровское кресло и приготовился к непростому разговору.
100 
