60 
— Когда ты начала говорить мне о своем возрасте, я поняла, что ты ищешь повод, чтобы сменить тему. Чье внимание я должна, по-твоему, привлекать? Официанта? Бармена? Парень уже крутит любовь со всеми тремя горничными, а бармену скоро стукнет шестьдесят. Насколько мне известно, в гостинице они единственные мужчины, не считая, конечно, отца.
Мать вернулась с маленькой банкой абрикосового джема.
— Ты забыла про садовника, — сообщила она с добродушной улыбкой и посмотрела джем на свет. — Вот, наконец-то нашла. Я положу на тарелку пару бисквитов, и ты возьмешь их к себе в комнату вместе с чашкой свежего кофе. Когда держишь ресторан при гостинице, одна из приятных вещей состоит в том, что под рукой всегда свежезаваренный кофе.
Она подошла к кофейным автоматам и, почти не переводя дыхание, добавила:
— Адам необыкновенно хорош собой, делает прекрасную карьеру, а уж про его успех у женщин и говорить не приходится. Но на твоем месте я не стала бы видеть в этом препятствие. Линн, ведь за прошедшие десять лет у него была масса возможностей завести семью, однако он этого не сделал.
Линн спокойно возразила, хотя зубы ее стиснулись сами собой.
— Мама, какое отношение имеет Адам к нашему разговору?
— Я и сама не знаю, дочка. Просто надеялась, что ты дашь мне один совет. Как ты думаешь, Адам станет есть горячие бисквиты с джемом, когда вернется от отца?
— Не знаю, мама. Я не имею понятия о вкусах Адама, что ему нравится или нет. И вообще с каждым днем я все ясней вижу, как мало его знаю. — Она взяла из рук матери чашку с кофе и решительно направилась к кухонной двери. — Когда вы с папой созреете для того, чтобы рассказать мне о своих планах и о сделке с «Комплексом», буду ждать вас у себя в комнате. Но как бы то ни было, если вы действительно хотите, чтобы я взялась за ведение дел «Вистерии», я буду крайне польщена и обрадована и постараюсь справиться с работой.
Мать положила руку ей на плечо.
— Это замечательная новость, дорогая моя. Мы с отцом были здесь так счастливы и всегда надеялись, что тебе захочется продолжить наше дело и поддержать хорошую репутацию гостиницы. Я уверена, что папа все объяснит тебе потом более подробно, но знаю, что они с Адамом надеются выработать на этой неделе нечто вроде соглашения о продаже гостиницы. И оба с радостью узнают, что проблема менеджера так замечательно решилась.
— Адам собирается купить нашу гостиницу? — Если бы мать сказала ей о том, что в сделке участвует Чингисхан, Линн удивилась бы меньше. Но тут же подумала, что после событий минувшей недели ее трудно чем-то поразить. — Он хочет перебить предложение «Комплекса»?
— Я не знаю точно, каковы будут условия сделки. Тебе ведь известно, что я всегда полагаюсь на отца и не вникаю в финансовые и административные детали. Более благодарное поле моей деятельности — это кухня и прочие хозяйственные дела.
Линн улыбнулась, и остатки плохого настроения смыла нахлынувшая на нее волна нежности.
— Могу сказать твердо — отец никогда в жизни не принимал важных решений, не посоветовавшись прежде всего с тобой, так что не изображай из себя бесправное существо женского пола. Со мной это не пройдет.
Мать засмеялась.
— Однако с мужчинами любого возраста этот фокус проходит. Лично я считаю вот что: какой стыд, что теперь в моде честность в отношениях между полами. Меня это просто угнетает. Гораздо забавней, когда женщина опускает ресницы и принимает беззащитный и немного загадочный вид. Разве род людской сделался счастливей оттого, что теперь каждый чувствует себя обязанным выложить все свои самые сокровенные секреты в первые минуты знакомства.
«В замечаниях матери есть определенная доля иронии», — подумала Линн, присаживаясь у окна своей спальни и с наслаждением прихлебывая дымящийся кофе. Их с Адамом вряд ли можно обвинить в этом. Ведь со дня их первой встречи до любовной близости прошло шестнадцать лет, рекордный срок в нынешнее время. Тепло и глубина их дружбы препятствовали всему остальному, не давали сказать правду о том, что они испытывают друг к другу как мужчина и женщина. Даже в минуты обоюдной страсти она боится признаться Адаму, что любит его. И все-таки Адам знает больше про ее секреты и мечты, чем кто бы то ни было.
Линн откусила намазанный джемом бисквит и нервно заходила по спальне.
Может, Адам страдает от тех же проблем, что и она? Он признался, что влюблен в какую-то неизвестную женщину, а так ли это на самом деле? Не может ли он преувеличивать свои чувства к какой-то случайной подружке, чтобы скрыть свою тягу к Линн? Трудно вообразить Адама — холодного, уверенного в себе Адама, — чтобы он не решался рассказать об этом, но она все-таки предположила, что такое возможно.
60 
