очень нудно 
62 
Цыганка остановилась рядом. Темные волосы ее растрепались, из носа текла кровь, она то и дело вытирала лицо рукавом и громко сопела.
— Как ты? — спросил я.
— А ты не видишь? Очень хорошо себя чувствую, аж ноги дрожат! — Она фыркнула, и капельки крови разлетелись из ноздрей. — Ладно, на аварийной посадке еще хуже бывает. Шмякнешься, бывало, на полосу, так только и думаешь, чтоб хребет из темечка не выскочил. Что тут у вас? Кто этот тип?
— Этот человек нанял меня доставить груз в Арзамас, — повторил я.
Разин пробормотал:
— Выходит, атаку на город организовал Губерт?
— Что за Губерт? — спросила Эви. Он молчал, и цыганка пихнула меня в плечо.
— Откуда я знаю? — Показав на главу Меха-Корпа я зашагал к «Зебу». — Его спрашивай.
— Бинокль мне дайте! — окликнул нас Разин.
Эви забралась на палубу вслед за мной, вытащила из кожаной сумки бинокль, спрыгнула и вернулась к бронеходу. Я, войдя в рубку, прислушался к звуку моторов. Вроде бы не звенят, ровно работают.
Передвинув рычаг, я повел машину к склону. Слева за каменистым холмом были развалины древней эстакады, справа — роща. Когда «Зеб» остановился возле бронехода, Разин опустил бинокль и показал влево. Забравшаяся на покатую носовую броню Эви крикнула:
— Едут!
Придерживая штурвал одной рукой, я снял бинокль с полки.
Два или три батальона омеговцев двигались в сторону Арзамаса. Четыре… нет, пять танкеров, больше десятка сендеров с мотоциклетками и два грузовика с солдатами в открытых кузовах. С двух сторон машины объезжали груду обломков, лавировали между откатившимися от нее кусками бетона. Одного этого отряда хватило бы, чтобы оккупировать Рязань, а к Арзамасу, судя по всему, двигалось несколько таких групп, чтобы соединиться и окружить его кольцом машин, людей и направленных на город стволов.
Конец Форту, понял я, увидев прицепленные к грузовикам пушки на колесных лафетах. Его просто раздолбают снарядами, а после захватят, и Меха-Корп, лишившийся своих оружейных складов, ничего не сможет сделать.
— Разин! — позвал я, когда оба они перебрались на палубу самохода, и тронулся с места. — А почему вы вообще с Омегой сцепились?
Он повесил бинокль на ремень, присел за бронированным щитком пулемета и спросил:
— Кто на кого нападает?
— Хорошо, не вы с ними сцепились, — почему они на вас насели?
— И тот и тот — кланы наемников, — пояснила Эви, шагнув в дверной проем.
— Ну и что? В Замке тренируют солдат, танкеры делают, броневые сендеры, а Меха-Корп готовит наемных убийц… — Я замолчал, догадавшись, в чем тут дело.
Разин сказал:
— Есть богатая ферма. Или несколько, рядом. Им угрожает банда. Хочет треть каждого урожая, иначе грозится всех спалить. Фермеры могут нанять бригаду на танкере, они приедут, подорвут бандитское логово, перестреляют бандитов, остальные разбегутся. Или фермеры могут нанять одного убийцу. Ночью он проникнет в логово, зарежет главаря банды с первым помощником и подбросит в общий котел отраву. Наутро придут фермеры и добьют остальных. Один такой убийца обойдется им дорого, но дешевле, чем бригада омеговцев с танкером. Так почему они напали на нас, доставщик?
— Ладно, — проворчал я. — Все понял… Э, а те три к нам жмут!
Эви с Разиным повернулись к эстакаде. Омеговцы, миновав обломки, растягивались длинной цепью, следуя дальше к Арзамасу, но три сендера свернули и неслись к нам.
— Гони! — приказал Разин.
Утопив педаль газа, я крикнул:
— Сам сказал, там скользкий асфальт начинается!
— Ну так ловчее рули, доставщик!
Взревели движки — один был новый, снятый на скорую руку с наполовину сгоревшей машины из гаража Форта. На другом моторе заменили шкив да еще заварили и запаяли самые большие дыры в бортах с кормой — и это все, больше никакого ремонта, слишком уж мы спешили.
Отстойник был уже близко. Впереди лежала широкая полоса скользкого, блестевшего от маслянистого налета асфальта. Не знаю, что за вещество пролилось там когда-то, но ни один водитель в своем уме старался не заезжать на него.
Сендеры мчались наперерез, уже видны были темные шлемы омеговцев. Разин вцепился в рукояти пулемета и развернул его в сторону машин. И тут «Зеб» заскользил. Заднюю часть повело вбок, большие ребристые колеса засвистели, прокручиваясь по маслянистому налету. Я плавно вывернул штурвал, но корму заносило все сильнее. Эви, сунувшись в рубку, крикнула: «Да выровняй ты его!» На носу заработал пулемет.
62 
