очень нудно 
138 
…Весь дом был пропитан болью – от подвала до крыши. Я чувствовал ее каждую минуту, хоть и пытался отключиться. Испуганный Лориан с красными глазами и распухшим носом сидел на диване в библиотеке и смотрел на меня с надеждой и упреком. Жалел Вивиана, до слез.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Нельзя. Ничего.
– Так не бывает! Всегда можно что-то придумать! Слышишь?
– Слышу.
– Он помогал спасать тебя! Тогда, от асиман! Почему?! Кто это сделал?! Зачем?!
– Не знаю.
Вивиан лежал на кровати в спальне Кристофа. Здесь все пропахло кровью и отвратной трупной вонью. На полу, прямо на ковре, валялись пустые пакеты из-под плазмы, остатки их содержимого лениво впитывались в густой ворс. Простыни, покрывала заляпаны красным. На столике громоздился ряд пузырьков и флаконов.
Колдун сидел в кресле, рукава рубашки закатаны, на обоих запястьях уже затянувшиеся и свежие прокусы, царапины, шрамы. Белое, пустое, ничего не выражающее лицо, на щеке полоса засохшей крови. У стола бледной тенью маячит Сэм. А на противоположной стене с безмятежной улыбкой над всем этим безумием парит портрет Флоры.
Вивиан пошевелился, открыл глаза, застонал. Потом дернулся и закричал от боли. Кристоф вскочил, полоснул себя клыками по запястью и прижал кровоточащую рану ко рту ученика. Тот вцепился в его руку, сделал несколько глотков и снова откинулся на подушку, прерывисто дыша. Колдун взял очередной пакет, надорвал его, выпил донорскую кровь, швырнул на ковер к остальным и заметил наконец меня, стоящего на пороге. Вытер рот рукавом, снова опустился в кресло.
– Как он?
– Умирает, – ответил мой друг хрипло. – Я не даю ему умереть. Поддерживаю своей кровью. Но это не может продолжаться бесконечно. – Он уронил искусанные руки на колени, опустил голову. – Я ничего не могу сделать.
Вивиан снова заметался по постели, простонал:
– Кристоф, пожалуйста…
Колдун стремительно поднялся, подошел к нему, закатывая рукав выше.
– Потерпи, малыш. Сейчас станет легче.
– Нет! Не надо… Я не могу больше… Хватит.
– Терпи! Я не дам тебе умереть!
– Крис… ты же знаешь, мне… всегда не везло. Всегда… Только я мог попасть… так глупо.
Он попытался приподняться, и запах разложения стал сильнее. Плоть на руках и груди Вивиана распадалась, тлела заживо, кое-где сквозь почерневшие ткани были видны кости. Хотелось отойти от него как можно дальше, но я стоял рядом и смотрел, как колдун поит ученика своей кровью. Тот не мог регенерировать, но зараза хотя бы не распространялась вглубь.
«Крис, – сказал я ему мысленно, – ты поосторожнее. Это может быть заразно».
«Думаешь, мне теперь не все равно?» – отозвался он равнодушно. Выпрямился, взялся за столбик кровати, на котором был укреплен полог. На витом позолоченном дереве остался красный отпечаток от его ладони.
– Теперь мне уже все равно, – произнес он вслух.
Сел. Запустил пальцы в черные волосы, сжал голову, пытаясь вспомнить, придумать заклинание, лекарство, что-нибудь, что может помочь.
– Крис… – Полувздох-полустон с кровати.
– Да, Вив? – Кадаверциан вскинул голову, пытаясь улыбкой скрыть отчаяние на лице.
– Пожалуйста… Останови это! Хватит! Я не могу! Я все равно умру! Прошу тебя, сделай это сам. Только чтобы быстро, сразу.
– Нет, – сказал колдун твердо. Стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Я сказал – нет! Я не позволю тебе умереть! И не надейся! Идиот малолетний, зачем же ты открыл эту коробку?!
– Ты только мучаешь его. – Я подошел, сел рядом.
– Я не могу его потерять. Еще и его. – Он посмотрел на портрет Флоры. – Если он умрет, у меня совсем ничего не останется.
Взглянул на меня, и в его глазах появилось странное выражение.
– Дарэл… помоги мне.
– Как? Что я могу?
Он схватил меня за руку. Липкие от крови пальцы до боли сжали мою ладонь.
– Ты сканэр. Лучший из всех, кого я знал. Прочитай его. – Кадаверциан вскочил и потащил меня к кровати, на которой умирал и не мог умереть его воспитанник. – Считай все его чувства, воспоминания, желания, все, что сможешь. Сохрани их. Запомни.
– Крис! Подожди! Остановись! Если бы это было воз можно…
– Возможно! Я знаю. Ты прочитаешь все мысли, знания, эмоции, всю его душу. Каждый день, который он прожил, каждый час.
Теперь в его зрачках светилось настоящее безумие.
– Ты вынешь из него душу, вложишь ее в новое тело, а я оживлю его.
– Кристоф! Опомнись! Это невозможно! В кого ты собрался переселять его?! В человека? Или убьешь кого-то из братьев?! Даже если в твою голову пришла такая сумасшедшая мысль, ты не успеешь этого сделать!
138 
