9 
Итан постоянно держал Грея в поле своего внимания, не спускал с него глаз. Он, по сути, был единственным человеком во всей проклятой Сети, кто заподозрил и выявил, что Грей убивал людей, согласуясь исключительно с собственным мнением о необходимости убрать того или иного человека.
— Когда дело коснулось Джейн, ты вдруг прозрел. Неужели ты думаешь, что сейчас я упущу возможность убить того, кого задумал устранить еще много лет назад? — Похоже, это заявление не убедило Хью.
— Я вернусь к работе не раньше, чем устраню тот зуд, что беспокоит меня, — скучным тоном добавил Итан.
Он повернулся к залу, но девушку там не нашел. Ее не было среди подруг, и Итан встревожился. Место было достаточно опасным, а девушка оказалась одна, без подруг.
Одна ли?
А вдруг у нее встреча с кем-то? Она могла быть замужем и иметь любовника. Итан вдруг понял, что спускается по лестнице в зал, и, снова спрятав лицо под маской, влился в толпу.
Хотелось, во что бы то ни стало найти ее, и это его нервировало. Ему нравились горячие, похотливые брюнетки, страстные в постели. И Хью, собственно, был прав — Итан не волочился за женщинами.
Но коль скоро эта блондинка ангельского типа пробудила в нем долго молчавшее желание, будь он проклят, если не сделает все от него зависящее, чтобы найти соблазнительницу.
Итан вознамерился обладать желанной красавицей этой же ночью.
Глава 2
Если бы Мэдлин Ван Роуэн намеревалась лишиться девственности до официального вступления в брак, то выбрала бы в партнеры высокого мужчину в черном домино. Она наблюдала за ним с момента его появления в переполненном танцевальном зале «Улья», в котором ненароком очутилась сегодня вечером.
Мэдди следила за его продвижением в толпе поверх голов с помоста, на котором стояла, допивая второй бокал пунша. Она немного захмелела и заподозрила, что напиток был заправлен не только ромом, но и спиртом, хотя ее это мало беспокоило. После наполненного переживаниями дня она даже рада была напиться.
Сегодня Мэдди узнала, что мужчина, за которого она надеялась выйти замуж и отправилась для этого из Парижа в Лондон, не собирается связывать себя узами брака.
— Мэдлин, я не создан для женитьбы, — заявил он. — Извини.
Погруженная в свои печали, Мэдди отошла от тройки представительниц семейства Уэйленд: подруги ее детства Клодии, ее сестры Белинды и их кузины Джейн. Эти три лондонские шалуньи Уэйленд раз за разом стремились к новым недозволенным развлечениям, а «Улей» сулил… необыкновенное приключение.
Джейн Уэйленд, априори лидер группы, сказала более юной Мэдди, чтобы та больше не отходила, потому что приличные девушки должны, во что бы то ни стало держаться вместе в ночном Лондоне. Мэдди в изумлении вытаращила глаза.
Ей хотелось ответить: ради Бога, мол, тоже мне, невинные девочки. Этот маскарад до самых стропил был забит не только проститутками и их развратными покровителями, но также ворами и мошенниками всех мастей. Однако все это выглядело бледным в сравнении с ее повседневной жизнью.
Ее тайной жизнью.
Мэдди говорила всем, что живет в богатом парижском районе Сен-Рок с матерью и отчимом, хотя на самом деле жила одна в районе трущоб под названием Марэ, что в переводе означает «болото», и каждую ночь засыпала под звуки громкой брани, драк и пистолетных выстрелов.
Она была умелой воровкой и могла выкрасть бриллиант с той же легкостью, что и яблоко, но не брезговала и случайными кражами. Если бы Мэдди не считала Уэйлендов своими подругами, им следовало бы относиться к ней с большей осторожностью.
Скинув с головы синий капюшон и сняв голубую блестящую маску, Мэдди устроилась на платформе, усевшись на скамейке и наблюдая за высоким мужчиной в черном домино. Широкоплечий и мускулистый, он возвышался почти над всеми присутствующими.
Закрывавшее его лицо черное домино спереди имело странное углубление, и хотя она могла видеть его брови, губы и крепкий подбородок, остальная часть лица была скрыта маской. У него были прямые густые блестящие черные волосы и, Мэдди могла бы поспорить, темные пытливые глаза.
Он определенно искал кого-то, решительно проталкиваясь сквозь толпу и поглядывая то в одну, то в другую сторону. Когда стайка обнаженных по пояс девиц преградила ему путь, явно чтобы привлечь его внимание, у него сдвинулись брови — то ли в испуге, то ли в раздражении, Мэдди не поняла.
9 
