очень нудно 
32 
— Боже мой, мед! — тихонько ахнула Виллоу. — Вы просто волшебник! А вы угостите меня этим чудом?
— Ну разве я могу отказать, если вы так мило просите, — ответил Калеб, передавая ей горшочек.
Виллоу улыбнулась, слегка хихикнула. Ответная улыбка Калеба излучала свет и тепло. На мгновение Виллоу показалось, что она снова дома — в том доме, который оставался только в памяти и мечтах. Ей вспомнился семейный очаг, довольные родители, ребячьи проказы братьев, безобидные шутки Мэта в ее адрес и его трогательная привязанность к младшей сестренке.
Виллоу наклонила горшочек и полила лепешку медом. Густая золотистая жидкость светилась, словно солнечный свет. Прежде чем вонзить зубы в это лакомство, Виллоу слизнула тоненькую ниточку божественного нектара, свесившуюся с края лепешки. Это было бесподобно! Она издала стон наслаждения, даже не замечая того. Прошло по меньшей мере три года с тех пор, когда она последний раз вкушала этот дивный дар леса и солнца.
Калеб следил за ней уголком глаза, пытаясь окончательно удостовериться в том, что все эти облизывания губ и восторги Виллоу — не специально разыгранное для него представление. Виллоу искренне наслаждалась вкусом меда, чувственно причмокивая губами, и это возбуждало Калеба не меньше, чем воспоминание о том моменте, когда он видел ее в полупрозрачном нижнем белье.
Если бы Виллоу дразнила его, Калебу было бы нетрудно либо проигнорировать, либо принять ее заигрывания. Но она нисколько не играла, и это ставило его в невыгодное положение. Он хотел ее, а она его — нет.
А если и хотела, то умела скрывать лучше любой другой женщины.
«Может, она в самом деле жена Рено. Ведь не каждый же мужчина покупает жене кольцо.
Только почему она краснеет при слове «муж», словно ребенок, которого поймали, когда он воровал из сада яблоки?»
Ответ на это мог быть только один: Рено не был мужем Виллоу.
Калеб рассеянно прикоснулся пальцами к медальону, который для большей безопасности хранил в кармане рядом с часами. Затем взглянул, высоко ли солнце. Светло будет еще около трех часов, если не начнется гроза. Правда, пока не было никаких признаков ее приближения. Можно ожидать кратковременных ливней, но не затяжного дождя предыдущей ночи.
Калеб машинально достал медальон, открыл его и стал изучать портреты на обеих его сторонах. Из сказанного Виллоу следовало, что она знает родителей Рено не хуже, чем своих собственных. Калебу оставалось только показать ей медальон. Если она узнает портреты, значит, она жена Рено. Если не узнает — стало быть, нет. Будет определено раз и навсегда.
«Покажи это ей. Выясни, доступна ли она.
А что, если нет?»
Вопрос полоснул Калеба, словно нож. Боль подтвердила, насколько желанна ему эта женщина с золотистыми волосами и звонким переливчатым смехом.
«Не желай жены ближнего твоего».
Это легко сказать. Впрочем, до того как Калеб встретил Виллоу, с этим у него проблем не было. Сейчас же он не был уверен в том, что может следовать букве, а тем более духу древнего закона.
«То, чего ты не знаешь, не болит?
Врешь, глупец. То, чего ты не знаешь, может…»
— А это что? — спросила Виллоу, прервав нить размышлений Калеба.
Он настолько резко повернулся, что Виллоу вздрогнула.
— Простите, — быстро сказала она. — Я не хотела вас напугать.
Калеб перевел взгляд с ясных карих глаз Виллоу на золотые овалы раскрытого медальона. На него смотрели дв т серьезных лица. Калеб небрежно повернул медальон таким образом, что Виллоу также могла их увидеть.
— Это медальон, — сказал он, внимательно наблюдая за выражением ее лица.
Виллоу наклонилась к Калебу и кончиками пальцев оперлась о его ладонь. Идя навстречу ее желанию, он сильнее повернул руку, позволяя ей лучше рассмотреть портреты.
У мужчины было ничем не примечательное лицо, светлые глаза, темные волосы, усы и большие оттопыренные уши Столь же мало примечательно было лицо женщины, со светлыми глазами и опять же оттопыренными ушами Виллоу украдкой взглянула на Калеба, пытаясь определить, какое отношение к нему могла иметь эта пара. Ни в складках лица, ни в разрезе глаз, ни в изгибе губ, ни, тем более, в форме ушей у этих людей не было ничего общего с Калебом.
Виллоу прокашлялась, подавила в себе готовый вырваться смешок и пробормотала:
— Рыбак рыбака видит издалека.
Уголок рта Калеба слегка приподнялся.
32 
