Лёгкий, ненавязчивый романчик 
96 
Держась за уже располневшую талию вождя, Диана спросила:
— А он не рассердится, если я ему помешаю? Вы говорите, у него проблемы…
— Ты — его проблема. — Вождь остановил пони. Повернув серебряную голову, он посмотрел на Диану. — Пора вам с ним поговорить. — Он жестом показал, куда ей нужно идти. А потом бесшумно развернул пони и исчез.
Диана осталась одна, на высокой горе, над разбросанным внизу индейским поселением, и тишину вокруг нарушали только вздохи ветра да стук ее собственного сердца. Диана колебалась: не уйти ли ей отсюда… Но в конце концов повернулась и пошла в сторону, указанную вождем.
Она долго взбиралась по узкой, опасной тропинке, минуя зловещие пещеры и темные расщелины. Наконец обогнула последнюю гранитную глыбу и остановилась.
В десятке ярдов от нее, на плоской поверхности валуна, сидел Хранитель Звезд. Каньон перед ним был погружен в глубокую тень. Но яркий луч солнца прорывался в расщелину между высокими пиками, обливая Хранителя Звезд сверкающим белым светом.
Диану охватило благоговение при виде неподвижного человека, сидящего на камне в лучах слепящего солнечного света, в то время как все вокруг оставалось в тени. Лицо индейца было повернуто к Диане в профиль, глаза смотрели прямо на солнце, не мигая.
Она негромко окликнула его. Хранитель Звезд словно очнулся от глубокого транса, медленно повернул голову и посмотрел на девушку. Но промолчал. Диана осторожно приблизилась, не очень представляя, что же она может сказать.
Подобравшись к валуну, Диана спросила из укрывавшей ее тени:
— Можно мне сесть?
— Если хочешь, — холодно ответил Хранитель Звезд. Он отвел взгляд от Дианы.
Диана вышла из холодной тени и села на шероховатую, прогретую солнцем поверхность камня рядом с Хранителем Звезд. Щурясь из-за бьющих в глаза лучей, она попросила:
— Посмотри на меня, Хранитель.
Он медленно, глубоко вздохнул, повернулся и посмотрел на нее в упор. В его взгляде Диана увидела уже знакомую ей смесь огня и ледяного холода.
— Теперь я знаю, кто ты такой, — мягко произнесла Диана.
— Ты знаешь?
— Да. Ты самозванец. Ты такой же белый, как и я.
Его суровые губы изогнулись в улыбке, никак не отразившейся в его глазах. Он приложил свою темную руку к бледной руке Дианы.
— Не совсем.
— Я говорю не о цвете твоей кожи, — возразила она.
— И я тоже не о ней. — Он убрал руку. — Быть индейцем — это нечто такое, что не имеет отношения к цвету. А я больше индеец, чем белый, и всегда останусь индейцем. — Он произнес это холодно и отстраненно.
— Вот как? Тогда мне хотелось бы знать, почему ты не живешь здесь, с твоими…
— И что мне тут делать? — перебил он ее. — Сидеть на крылечке целыми днями, вместе с другими, ничем не занятыми мужчинами?
Его глаза бешено сверкнули.
— Нет, но…
— Посмотри вокруг. То, что было когда-то нашими владениями, нашим королевством, стало нашей клеткой, — с печалью в голосе сказал Хранитель Звезд. — Не так давно вся эта страна — вся Америка — принадлежала краснокожим. В ней хватало места всем племенам, и все были счастливы и свободны. А потом пришел белый человек, изгнал индейцев, стал их убивать, загонять в резервации. В такие, как вот эта, внизу.
— Я знаю все это, Хранитель Звезд, — сказала Диана, испытывая искушение напомнить ему, что сам он эгоистичен, оставляя старенькую бабушку жить в месте, которое называет клеткой. Почему не заберет ее в свой особняк в Неваде?.. — Я знаю.
— В самом деле знаешь? Ты знаешь, что всю жизнь старый вождь Вашаки был преданным другом белого человека? Что всегда позволял ему проезжать через свои охотничьи угодья, обеспечивая его безопасность? И никогда не поднимал руку на белых людей?
— Нет. Нет, этого я не знала.
— А это правда. Ну и что? Разве ему это помогло? Он, как и все другие, оказался загнанным на крохотный клочок земли, как бесправный пленник, которого охраняют люди с ружьями!
— Мне очень жаль, — искренне сказала Диана. — Мне действительно жаль. Но, Хранитель Звезд, ведь не я виновата в этом.
— Да, верно, — согласился он. — Просто я хочу сказать тебе, что я индеец. Этот народ — мой народ. Я вижу, как они страдают, как утрачивают волю к жизни, и это разрывает мое сердце. — Он печально покачал головой. — Ты и твои белые друзья верите, что индейцы от природы стоический и бесстрастный народ. Это неправда. Но после того как их много лет подряд дурачили и мучили, многие из беспечных и веселых индейцев превратились в стоиков и молча выносят унижения, которым их подвергает белый человек.
96 
