Глава 32

Поезд подошел к станции. Над заливом сгустился туман. День лишь начинался. Боз, машинист, высунулся в окно кабины. Его полосатая железнодорожная фуражка была сдвинута на затылок, запыленные автомобильные очки подняты на лоб. Боз моргал, всматриваясь в мигающий красный сигнал, ведущий поезд сквозь плотный туман на разгрузочную площадку в Окленде, штат Калифорния.

Когда сложный, искусный маневр был успешно завершен и поезд труппы добрался до места своей стоянки, Боз вытер вспотевший лоб пестрым шейным платком и заговорил со своим локомотивом, как с живым существом.

— Ну вот! — воскликнул он, обмахиваясь платком. — Опасная была тут дорожка, но мы с тобой ее одолели. — И Боз усмехнулся и поздравил самого себя и свой верный локомотив.

Боз старался не думать о том, что, возможно, он в последний раз привел своего «старичка» на эту одну из самых загруженных в Америке станций. Он просто не мог об этом думать. Что-нибудь обязательно случится. Что-нибудь такое, что спасет их шоу. И поезд.

Боз выскочил из кабины и пожал руку сигнальщику с фонарем. Но тут они оба заметили двоих мужчин в белой форме. Они быстро вошли в поезд и несколько минут спустя вышли с носилками, на которых лежал Древний Глаз. Коротышка Джонс, с вечной сигаретой, свисавшей с его нижней губы, нервно вертя потрепанный стетсон, следовал за ними.

— Поосторожнее укладывайте его! — предостерег санитаров Коротышка. Посмотрев на осунувшееся, потемневшее лицо Древнего Глаза, он добавил: — Ты не беспокойся, вождь. Я с тобой.

Слабая улыбка скользнула по губам старого юта.

— Со мной… — с трудом выговорил он, и Коротышка успокаивающе закивал.

— Можешь не сомневаться, — сказал главный конюх, надеясь, что в этот раз индеец окончательно оправится от сердечного приступа, едва не унесшего его жизнь.

Древний Глаз пришел в сознание еще в Солт-Лейк-Сити и теперь уже мог сказать несколько слов и понимал, что происходит вокруг него. Но он ничего не помнил о том дне, когда его сразила болезнь, и об обстоятельствах, предшествовавших ей.

Все находившиеся в поезде ждали, пока из вагона вынесут индейца и уложат в медицинскую карету. И лишь когда Древний Глаз был уже на пути в оклендский госпиталь, остальные высыпали на перрон, таща чемоданы и толкая перед собой сундуки на колесиках. Помощники Коротышки принялись разгружать вагоны с лошадьми и прочими животными, которых предстояло перегнать в загоны, расположенные не слишком далеко от станции.

Актеры и рабочие старались не падать духом и в лучшем свете видеть перспективы своего шоу. Но это было нелегко.

Полковник Бак Бакхэннан утратил свою вечную жизнерадостность с того дня, когда его прекрасная внучка была похищена, а Древний Глаз внезапно заболел. Но полковник держался скрепя сердце. Он выполнял свои обязанности и приветствовал не слишком густые толпы зрителей в Солт-Лейк-Сити и Сакраменто, но веселый блеск в его выразительных голубых глазах потух, и те, кто хорошо знал полковника, сомневались, что это был блеск.

Густой туман, укрывший прибрежный город в этот довольно холодный сентябрьский день, усиливал чувство уныния. Не было слышно обычного хрипловатого смеха Кэт Техаски. Ей и разговаривать-то не хотелось. Вместе с другими актерами она села в омнибус, чтобы доехать до зимних квартир, и грустно смотрела в окно.

Кэт понимала, что пришло время подумать о своем весьма неопределенном будущем. «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана» стоит на грани краха. Если полковник не сумеет отыскать существенный источник финансирования до начала весенних гастролей, шоу просто закроется.

  99