28 
— Ферн! — взмолилась Керри.
И он внял этой мольбе, но не так, как она ожидала. Вместо того чтобы повернуться и уйти, подошел и обнял ее. Только так он мог защитить ее от своих ненасытных глаз.
— Ш-ш-ш, — прошептал Ферн, глядя в ее бархатные глаза. — Ты дрожишь, — пробормотал он. — Испугалась?
— Это с-смешно. — Она начала заикаться.
— Смешно, — согласился Ферн.
— У десятилетних детей больше хладнокровия, чем у меня.
Ферн ободряюще улыбнулся.
— Тебе определенно не десять лет, — поддразнил он Керри, но тут же, сжалившись, пообещал: — Я не причиню тебе вреда. Я никогда не сделаю тебе больно.
Керри улыбнулась. Она была счастлива!
— И я буду заботиться о тебе, — дала она слово. Видимо, она шагнула в запретную зону. Улыбка Ферна поблекла, он спросил:
— Ты меня любишь?
Керри смотрела на него, не зная, что сказать. Ферн никогда не говорил, что любит ее, так что и она не признавалась ему в любви. Она застенчиво положила голову ему на грудь. Ей хотелось сказать, что он никогда не сможет понять, как безумно она его любит.
— Немного, — ответила Керри, отчаянно желая выяснить, как же Ферн относится к ней. — Э-э-э… А ты? — поинтересовалась она так, словно спрашивала не о самой важной вещи в своей жизни.
Время остановилось, пока она ждала ответа.
— Капельку, — небрежно бросил Ферн и добавил: — Ты перестала дрожать. Думаю, если я быстро повернусь, разумеется, с закрытыми глазами, то смогу выйти, не вгоняя тебя в краску.
Керри рассмеялась. Она обожала его.
— Мне жаль, что я была такой дурочкой, — извинилась она, все еще переживая, что стоит перед ним в одном нижнем белье.
— Забудь, — посоветовал Ферн и с явной неохотой направился к двери.
— Между прочим, зачем ты заходил? — остановила его Керри. — Что-то случилось?
Ферн покачал головой.
— Я гулял по окрестностям и думал о своем. А потом вернулся в свою комнату, забыв, что сегодня она принадлежит тебе.
— Ты склонен ошибаться, — заметила Керри.
— А ты думала, я безупречен?
— Я думаю, что мне лучше одеться.
Ферн усмехнулся.
— Жаль! — вздохнул он. — Поцелуешь меня?
Сто раз. Керри подошла к нему и поцеловала в щеку.
— Я знаю, ты способна на большее, — жалобно вздохнул Ферн.
Керри смущенно улыбнулась. Ферн оглянулся на дверь и вдруг склонился к Керри и оставил на ее шее дразнящий поцелуй. Чудесно, что он решил не скрывать своих чувств. Керри горячо обняла его. Ферн провел губами по ее плечу, и Керри растаяла от этой ласки. Его руки легли на ее талию, Керри подалась вперед… Но Ферн неожиданно замер, выпрямился, бросил на Керри взгляд, полный боли, и стремительно вышел из комнаты.
Весь уик-энд Керри наслаждалась мыслью о том, что они с Ферном вот-вот станут мужем и женой. Даже когда они подъезжали к ее дому, Керри не оставляла эта мысль.
— Ты зайдешь? — спросила она. — Мои родители уехали в гости к маминой сестре, если ты голоден, я сделаю потрясающий бутерброд с сыром.
— Не возражаешь, если я откажусь? Мне к утру надо просмотреть несколько документов, — объяснил Ферн.
— Нисколько, — бодро ответила Керри и вышла из автомобиля. Разумеется, она возражала! Она не хотела, чтобы в такой чудесный вечер Ферн сидел над какими-то проклятыми бумажками! Но если уж он должен, а похоже, что ему без этого не обойтись, то почему Керри не может поехать к нему? Она могла бы тихо посидеть, приготовить ужин… — Я получила огромное удовольствие от поездки.
— Я тоже, — улыбнулся Ферн.
— Завтра на работу, — вздохнула Керри. После двух волшебных дней пришла пора спускаться с небес на землю.
— Поскорее скажи Гордону Лэну, что ты уходишь от них, — предложил Ферн.
— Да?
— Ты выходишь замуж, если помнишь, — поддразнил ее Ферн. — Твой муж намерен похитить тебя на долгий, долгий медовый месяц.
Сердце Керри переполнилось от восторга — муж! Ей лучше войти в дом, а то она упадет в обморок.
— Я постараюсь не забыть, — пошутила Керри. Она закрыла дверь, твердо уверившись, что завтра первым делом отправится к Полин Шоу.
Когда вернулись родители, Керри поспешила сообщить им, что они с Ферном намерены пожениться в ближайшие десять дней.
— Никогда! — воскликнула мать. Керри в изумлении смотрела на разгневанную женщину. Она-то воображала, что мама придет в восторг. — Никаких тайных браков в нашей семье! — твердо заявила Маргерит Далтон.
28 
