Последние отзывы

  130  

Возбуждение толпы стократно возросло, когда шхуна замерла у причала и на пристань перекинули сходни. Моряки с «Отважного» и пираты «Возмездия» покидали корабль и поспешно распадались на две группы, как бы подчеркивая, что отныне пути их расходятся. По их неприязненным и настороженным взглядам, которыми они обменивались друг с другом, можно было без труда догадаться, что их короткое совместное путешествие не обошлось без стычек.

В группе матросов с «Возмездия» веснушчатый паренек до сих пор воинственно озирался, видимо, готовый кулаками защищать честь своего капитана при первом оскорбительном намеке. Его толстый товарищ в очках с треснутым стеклом и в красном шейном платке скорчил страшную рожу разодетым дамам, вызвав среди них нервический смех и один непритворный обморок. Взволнованные подруги изо всех сил хлопотали, приводя ее в чувство. Но не успела бедная леди очнуться, как снова потеряла сознание при виде высоченного громадного урода с абсолютно черной кожей, который невозмутимо проследовал мимо.

Наконец сходни опустели, и толпой овладело лихорадочное нетерпение. Все понимали, что наступил кульминационный момент сегодняшнего представления. Люди старательно тянули вверх шеи, чтобы хоть одним глазком увидеть последнего представителя отчаянного племени флибустьеров, чья эпоха заканчивалась, оставляя добропорядочных граждан прозябать в скучном, хотя и более безопасном мире. Вряд ли зеваки замечали на палубе маленькую фигурку, сжавшуюся под морским плащом.

Терпение публики было вознаграждено появлением у сходней высокого широкоплечего человека в кольце вооруженных охранников. Несмотря на всклокоченные каштановые волосы и небрежно расстегнутую на груди рубашку, всех поразила необыкновенная привлекательность его мужественного лица и полная гордого достоинства манера держаться. Даже в оковах у него была осанка человека, привыкшего покорять буйную стихию открытого моря и подчинять себе людей с не менее дикими нравами.

После нескольких дней, проведенных в глухой темноте трюма, куда лорд Хауэлл поспешил упрятать Рока, опасаясь бунта со стороны его команды, Морис был ослеплен неожиданно ярким сиянием солнца и оглушен ревом толпы. Он задержался наверху, стараясь освоиться с резким переходом от мрачного заточения к бурлящей страстями жизни. Но стражники грубо подтолкнули его в спину дулами своих мушкетов. Кевин протиснулся сквозь толпу поближе к сходням, не обращая внимания на угрожающий взгляд одного из охранников.

– Ты слышишь, как они приветствуют тебя? – крикнул он брату. – И это они еще не знают, что ты пришел на помощь «Отважному» и спас его! Уверен, что ты станешь народным героем!

– Что-то вроде Робина Гуда, только на море, – усмехнулся Морис. – Думаю, не стоит так уж доверять этому восторгу. Люди очень непостоянны. Когда мне вынесут смертный приговор, увидишь, они будут так же вопить от радости и размахивать руками.

– Как ты, когда заехал мне в челюсть. – Кевин потрогал синяк на щеке. – По-моему, ты свернул ее набок.

– Это только для твоей пользы, дорогой братец. Будешь знать, как совать нос не в свое дело.

– Как это не в свое? Я же был капитаном Роком целых два месяца. Уж и получил же я удовольствие за это время!

Морису не хотелось даже вспоминать, как он сам провел эти два месяца. Что толку окунаться в прошлое? Все же он не утерпел и быстро спросил:

– Как она?

Кевин сразу оставил наигранно беспечный тон, которым старался поддержать брата.

– Держится, – серьезно и сочувственно сообщил он. – Изо всех сил старается разыгрывать придуманную тобой легенду. Но, честно говоря, боюсь, надолго ее не хватит, потому что…

– Отец!!

Звонкий радостный крик заставил братьев одновременно обернуться. Люси промчалась мимо, широко раскинув руки, как будто хотела обнять весь Лондон. Изумленная новой сценой, толпа расступилась, пропуская девушку. Капюшон ее плаща упал на спину, и серебристо-пепельные волосы рассыпались по плечам, когда она бросилась к величественному мужчине в голубом адмиральском мундире, расшитом золотом. Вряд ли кто успел заметить секундное колебание отца, прежде чем он заключил в объятия счастливую дочь.

– Ну и ну! – только и воскликнул потрясенный Кевин.

– Довольно убедительно сыграно, верно? – бросил Морис, скрывая приступ ревности.

Стиснув зубы, он смотрел, как адмирал склонил убеленную благородными сединами голову к светлой головке Люси, заработав этим растроганный вздох толпы. При этом старый лицемер не удержался и метнул на Мориса злорадный взгляд, который тот принял с холодным достоинством.

  130