93 
В двухстах футах книзу, в широкой горной долине, одиноко стояло трехэтажное здание из кирпича. Оно выглядело довольно странно на фоне высоких сосен и кедров. Однако, увидев эту постройку, устремленную к безоблачному аризонскому небу, Молли обрадовалась. «Сегодня ночью мы с Лу будем спать в удобной постели. Какая роскошь!»
Лу ввел Молли в гостиничный вестибюль. С высокого потолка свисала огромная люстра с подвесками. Молли огляделась. С одной стороны обшитого темными панелями вестибюля виднелись вертящиеся двери, ведущие в салун. Напротив располагалась еще одна пара дверей – вход в магазин.
Молли остановилась у высокого кресла, обтянутого темно-красной кожей, а Лу направился в заднее крыло вестибюля и позвонил, чтобы вызвать прислугу. Она не слышала, что сказал Лу, но видела озадаченное выражение на худом лице гостиничного клерка. Служитель гостиницы вскинул руки вверх, как будто сдавался в плен.
Лу продолжал говорить, невозмутимо улыбаясь. Молли наблюдала за ним со стороны. Может, в гостинице нет мест? Ее охватило разочарование.
Разговор Лу и гостиничного клерка продолжался. Широко улыбнувшись, Лу достал сверток банкнот, отсчитал несколько штук и положил на стойку. Клерк взглянул на деньги, потом на Лу и наконец кивнул. Лу расписался в регистрационном журнале, и Молли с облегчением вздохнула.
– У нас самый шикарный номер в «Маунтинэр», – сообщил Лу, подойдя к Молли и взяв ее за руку.
– Отлично. Давай сразу же поднимемся наверх и…
– Не сейчас. Нам нужно купить продукты и вещи.
– Давай сделаем это завтра, Лу. Я устала и хочу есть.
– Я знаю, но наш номер еще не совсем готов.
Молли устало вздохнула.
– И когда же…
– Скоро.
Он повел ее в магазин.
Там их встретила дородная женщина.
– Что вам угодно? – спросила она, приветливо улыбаясь. – У нас есть почти все.
Предвкушая ужин и отдых в комфортабельном номере, Молли прислонилась к прилавку, предоставив Лу самому выбирать товары. Он положил на прилавок теплую одежду, меховые покрывала, консервы, веревку и свечи.
– Я приду утром, расплачусь и заберу покупки, – сказал он хозяйке магазина.
Когда они вернулись в вестибюль, Лу предложил:
– Давай сыграем в карты.
– Лу, я умираю от голода, – взмолилась Молли. – Пойдем поужинаем.
– Ну, Молли, всего один кон в фараона! Вспомни, как тебе нравилась эта игра в Прескотте.
Она надула губки, но все же пошла с ним в игорный зал. Он направился к столу, за которым играли в фараона.
Молли ощутила легкий приступ волнения, как в ту ночь, когда играла в карты в Прескотте. Через несколько минут она начала выигрывать и забыла про ужин.
Лу стоял за ее спиной, зацепившись каблуком сапога за нижнюю перекладину стула. Через полчаса он сказал:
– Ну все, милая. Пойдем.
– Уже? – возмутилась она. – Но я выигрываю!
– Поиграешь еще после ужина, если захочешь.
– Хорошо. Только не забудь, что ты мне это разрешил.
– Не забуду, – пообещал он, загадочно улыбнувшись, и добавил: – Смотри, как бы ты сама не забыла.
Лу повел ее к лестнице.
– А как же ужин? – удивилась Молли.
Он хитро подмигнул.
– Что происходит? – спросила она, поднимаясь вместе с ним по лестнице, покрытой ковром. – Судя по твоим таинственно блестящим глазам, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я. В чем дело?
Лу пожал плечами:
– У тебя разыгралось воображение.
На втором этаже, в конце коридора, Лу остановился перед массивной дверью, вставил ключ в замок и объявил:
– Уверен, мисс Роджерс, вам понравятся наши апартаменты.
Он открыл дверь, и Молли зашла в номер. В просторной гостиной она остановилась как вкопанная и обхватила лицо ладонями.
– Лу Хаттон! Глазам своим не верю!
Вдоль обтянутых шелком стен под четырьмя окнами с тяжелыми гардинами тянулся большой обеденный стол, накрытый красной льняной скатертью. На скатерти стояли две дюжины высоких красных свечей в серебряных подсвечниках, мягкий медовый свет которых падал на мерцающий хрусталь, тонкий фарфор и столовое серебро.
В центре стола возвышалась огромная ванна, из ее мыльных глубин валил пар.
– Чего ты ждешь? – спросил Лу, увидев выражение ее лица.
Молли обернулась. Щеки ее пылали, глаза блестели от волнения и удивления.
– Я не ожидала… я вообще не хотела…
– Разве? – Он шагнул ближе, глядя на нее с неприкрытым желанием, расстегнул портупею и отложил ее в сторону. – Что, струсила? Или передумала?
93 
