очень нудно 
43 
Длинный смуглый палец коснулся черного пятнышка у ее рта.
— Ты не нуждаешься в мушках и губной помаде.
— Правда? Джонни улыбнулся ей.
— Это для леди, которые хотят выглядеть моложе. Ты молода. И красива, очень красива. — Его голос стал мягким, глубоким и убедительным. — Надень белое платье для меня.
Согретая его голосом, его нежными руками, его убеждающим взглядом, Невада вздохнула и согласилась.
— Ты поможешь мне, чтобы мы не опоздали в оперу?
— К вашим услугам, госпожа, — сказал Джонни и, поднявшись с пола, протянул ей руку.
Мисс Анабел, слышавшая крики и звуки борьбы, доносящиеся из-за закрытой двери, успокоилась, когда они вдвоем вбежали в гостиную, смеясь и всем своим видом показывая, что между ними никогда не было никаких разногласий. Невада, как отметила мисс Анабел, надела прекрасное пышное белое платье и смыла всю вульгарную косметику. Ее темные волосы были тщательно расчесаны и заколоты парой перламутровых гребенок. Она выглядела молодой, свежей и счастливой.
— Ну, леди, мы идем? — спросил Джонни, натягивая белые лайковые перчатки.
Неваду поразило великолепие Орлеанского театра. И пестрая толпа зрителей. Она отметила, что Джонни был не единственным джентльменом в белых лайковых перчатках, и спросила его об этом. Он ответил, что так положено, равно как и то, что леди, посещающие оперу, должны быть одеты со вкусом.
Мисс Анабел была несказанно счастлива. Она снова была в привычной обстановке, среди знакомых лиц, в окружении всего этого великолепия. Она любила и оперу, и толпу, и этот образ жизни. В молодости ей доводилось часто посещать Новый Орлеан и оперу, и теперь, сидя в ложе бельэтажа, она махала рукой и посылала воздушные поцелуи, приветствуя старых друзей, снова занимая свое место среди старой гвардии.
Вопреки всем обстоятельствам, она все еще Делани из Луизианы, уважаемый член высшего общества, леди безупречного воспитания, не утратившая своего положения, несмотря на потерю особняка Делани. Она все еще имела имя.
Опера началась, и мисс Анабел подняла перламутровый театральный бинокль, приобретенный сегодня днем. Невада тоже подняла свой, но скоро опустила и посмотрела на Джонни. Его волосы и черные глаза поблескивали в полумраке; Джонни повернул голову, посмотрел на нее, и его губы под аккуратными усами изогнулись в усмешке. Он подмигнул Неваде. Она успокоилась. Он тоже не интересовался оперой. Ему тоже уже надоело.
Когда наконец «Травиата» благополучно закончилась, мисс Анабел с восторгом на лице, молитвенно сжав руки, благоговейно спросила:
— Капитан Роулетт, Невада, вы когда-либо слышали такие глиссандо и крещендо?
Джонни посмотрел на Неваду, как бы спрашивая: ты сама ответишь?
— Я никогда не слышала, мисс Анабел, — сказала Невада, а потом, когда мисс Анабел отвернулась, чтобы поприветствовать старого знакомого, прошептала Джонни:
— И, надеюсь, никогда не услышу снова.
Джонни зашептал ей в ответ:
— Хорошо воспитанные молодые леди должны наслаждаться оперой.
— Я воспитывалась на плоскодонке, и опера надоела мне до чертиков. Пойдем лучше играть.
Глава 15
— У нее нет ни малейшей склонности к компромиссам, — чопорно произнесла мисс Анабел Делани.
— Это верно, — признал Джонни. — Я уверен, ваша задача будет непростой.
Они завтракали вдвоем в залитом солнцем кафе под открытым небом, в то время как предмет их разговора спала в номере отеля. Это была первая возможность для Джонни и мисс Анабел поговорить о Неваде. Джонни рассказал мисс Анабел о Неваде все, что он знал, вплоть до ее недолгой работы в качестве артистки шоу на борту «Подлунного игрока», где он и нашел ее. Он опустил лишь тот факт, что они провели страстную ночь на этом пароходе.
Мисс Анабел внимательно слушала, кивала седеющей головой и время от времени повторяла:
— Бедный ребенок. Такая несчастная девочка.
— Вы понимаете теперь, почему я почувствовал себя обязанным забрать ее с «Игрока», — сказал Джонни, намазывая свежее масло на горячую французскую булочку. Мисс Анабел отпила кофе со сливками и поставила чашку.
— Вы не могли поступить иначе. Я и подумать не могу, что могло бы случиться с девушкой, если бы не вы, капитан Роулетт. — Она прикрыла глаза, пытаясь выразить свою мысль. — Ведь какой-нибудь презренный негодяй мог… мог бы… воспользоваться невинностью этого ребенка!
Джонни задавался нелегким вопросом: выглядел ли он таким виноватым, каким он чувствовал себя.
43 
